Нормативная природа права

Категория «нормативности» в отечественной литературе неразрывно связана с категорией нормы. Такая связь даже позволяла некоторым исследователям отожествлять эти две категории и определять нормативность через понятие нормы, смешивая их характеристики. «Нормативность и норма - понятия, обозначающие однородные явления», - писали советские теоретики права М. И. Байтин и В. К. Бабаев.
Хотя норма и нормативность неразрывно связаны между собой, однако эти категории не тождественны. Нормативность присуща не только социальным нормам, а потому и не может сводиться к ним. Нормативностью
наделены также принципы, сознание, социальные институты и т.д. Взаимосвязь нормы и нормативности лучше всего раскрывается через диалектические категории явления и сущности, в связи с чем исследование проблемы нормативности следует начинать с исследования понятия нормы как ее проявления (явления). Поэтому, учитывая длительную традицию в отечественной науке относительно понимания нормативности, а также очевидную взаимосвязь нормативности с нормой, является необходимым и обоснованным осуществление более глубокого анализа содержания социальной нормы.
Проблема обоснования обязательности (нормативной силы) основных социальных норм является одной из главных проблем современности. В течение длительного периода, соблюдение и выполнение социальных норм обеспечивалось влиянием трансцедентальных авторитетов (Бог, повеление долга и т. п) на общественное сознание. Однако сегодня, в секуляризованной культуре, поскольку этика и религия уже не могут опираться на традиционный этнос, указанная функция обоснования уже не может полностью обеспечиваться транцедентальными авторитетами. В условиях демократии разнообразие форм жизни современного мультикультурного общества такое пестрое, что насаждение конкретных норм вызывает подозрение в абсолютизации ценностей отдельной жизненной формы и в несправедливой дискриминации ценностей остальных.
Если исследовать происхождение слова «норма», то можно выяснить, что оно пришло в русский язык из латыни, где употреблялось в двух значениях: (1) как прибор, используемый при измерении и (2) как правило, образец. Норма как таковая в чистом виде не существует: она всегда является нормой чего-то (например, нормой поведения, нормой речи, нормой эксплуатации и т.д.). Норма фиксируется настолько, насколько существует ее материальный, «опредмеченный» носитель.
Характерной чертой социальных норм является, что они из-за своей «виртуальности», принадлежности к идеальному измерению реальности лишены материальности в ее физическом значении, хотя, следует согласиться с советским социологом В. Д. Плаховым, это не «исключает их опредмечивание в материальных объектах».
Социальные нормы, как и должное, что они выражают, являются результатом социальной деятельности человека. В. Д. Плахов, исходя из факта существования социальных норм одновременно и в виде реалий, и в виде идеальных образов, отмечает двойственность (билатеральность) как определяющую особенность их бытия. Такая особенность, по его мнению, позволяет, во-первых, интерпретировать социальные нормы как субъективно присвоенные реальные меры и, во-вторых, служит основанием для следующего субъективного использования норм как средства познания и практического овладения действительностью.
В советские времена господствовало мнение о социальных нормах как об явлениях объективных, и было сформулировано понятие объективных социальных норм, под которым понимались «устойчивые социальные связи, повторяющиеся и возникающие в процессе социальной деятельности людей по обмену материальными и духовными благами, выражая потребность социальных систем в саморегуляции» или «форма социального проявления общественных отношений, составляющих содержание этих норм»

. Но, при таком подходе, норма как выражение должного смешивалась с социальными закономерностями, то есть с существующим, создавая иллюзию существования социальной нормы вне субъекта и независимо от него.
На сегодня в науке существуют различные подходы к пониманию проблемы социальных норм. При этом, почти каждый из названных подходов к пониманию проблемы социальной нормы не является ошибочным, ведь позволяет осуществить анализ различных аспектов социальной нормы. Однако, каждый из взглядов является несколько односторонним и недостаточным, и потому не дает ответа на главный вопрос социальной, а тем более правовой нормативности: о том, почему и каким образом социальная норма является обязательной, или, другими словами, в чем заключается нормативная сила социальных норм (почему субъект должен выполнять норму?). Ведь описание социальных фактов, выявляя закономерности и пытаясь вывести оттуда норму, отводит правоведению роль эмпирической науки.
Конечно, связь нормы и должного отмечалась многими учеными, но обоснование обязательной силы (элемент принадлежности) социальных норм на основании их повторяемости, во-первых, смешивает повторяемость поведения с универсальностью норм, во-вторых, безосновательно выводит должное из сущего. В-третьих, при таком подходе определенная модель поведения становится нормой из-за ее постоянной повторяемости, однако остается не понятным почему такое поведение постоянно повторялось до того, как приобрести статус нормы.
Если принять тезис отождествления надлежащего и существующего или нормы (ценности) и факта, то в духе И. Канта можно получить следующее: в пределах ньютоновской физики (как и в рамках теории относительности) каждое событие детерминировано системой природных законов и предварительными условиями. И если отбросить дуализм тела и души (сущего и должного), то следует, что любое человеческое действие, мысль заранее детерминированы, что несовместимо с идеей нравственной ответственности.
Однако существует группа ученых (А. Ф. Черданцев, М. Т. Баймаханов), которые считают, что нормы, будучи явлением объективным, носят не познавательный, а ценностно-нормативный характер. Учитывая деонтический характер норм, они выражают не то, что есть, а то почему следует быть, поэтому нормы не являются суждениями и им не свойственен признак истинности.
Другая группа ученых (В. М. Баранов, П. М. Рабинович, Н. Неновски) рассматривали норму, в частности правовую, как таковую, имеющую познавательное содержание и являющуюся формой познания («оценочно-нормативного познания»). Поэтому правовые нормы, по их мнению, являются суждениями, которым свойственны признаки истинности или ложности. Однако, не отрицая возможность существования особого вида оценочно-нормативного познания, очевидно, вопрос об истинности является ошибочным и дискуссионным.
Видение нравственных и логических суждений как однопорядковых явлений, что в одинаковой степени претендуют на универсальность и всеобщность было начато И. Кантом. Этот тезис разделял и известный русский теоретик и философ права И. А. Ильин, определяя социальную норму как «суждение, устанавливающее определенный порядок как таковой». Такая концепция видения нормы права как суждения нашла свое дальнейшее развитие в трудах русского ученого С. Н. Попова. С. С. Алексеев отмечал что, «социальные нормы, будучи правилами человеческого поведения, являются социально-волевыми, целенаправленными суждениями, обращенными к практической деятельности людей»