Недостатки и возможности совершенствования стратегии социально-экономического развития г. Новосибирска

Ключевым недостатком, во многом являющимся традиционным для большинства стратегий, является аберрация близости и дальности прогноза. Как видно из данных рисунка 7, численность населения в соответствии со Стратегией к 2020 году должна увеличиться с 1619,6 тыс. человек до 1633,6 тыс. человек. Т.е. ежегодный прирост должен составлять 7 тысяч человек. Скорее всего, за основу были взяты данные 2019 года, учтена увеличивающаяся естественная убыль населения, но не учтены её реальные размеры. При этом также оказалась не учтена нестабильность миграционного прироста, постепенное исчерпание ресурсов для миграционного прироста.
Но рассмотрим данные дальше. В период 2020-2025 гг. ожидаемый прирост должен составить 49,9 тысяч человек. Т.е. уже 9,98 тысяч человек в год, а не 7 тысяч. А в период 2030-2025 гг. население должно было увеличиться ещё на 63,5 тысячи человек, т.е. уже на 12,7 тысяч ежегодно. Рост численности населения должен был ускориться на 55,11 % за 5-10 лет. В стратегии не сказано, каким образом планируется увеличить прирост населения, за счёт каких объективно имеющихся ресурсов планируется столь резко изменить тренд последних лет, связанный как с появлением и увеличением естественной убыли населения г. Новосибирска, так и со снижением миграционного притока населения.
Т.е. динамика последних лет не принимается должным образом во внимание, а директивно прописанным мерам, связанным с проведением ряда государственных и муниципальных программ по увеличению рождаемости, упрощению миграционной политики придаётся излишне большой вес

. Администрация г. Новосибирск и ранее предпринимала указанные шаги (участие в программах и пр.), однако статистика говорит об ухудшении демографической ситуации.
Таким образом, ближайшие данные в Стратегии основаны на относительно свежих данных мониторинга и анализа. Но дальнейшие прогнозы становятся всё менее реалистичными – наблюдается впечатляющая положительная динамика. Схожее наблюдается и с другими показателями, например, рост инвестиций должен вырасти с 5-процентного показателя до 8-9 в 2025-2030 гг. Хотя наблюдаются и более реалистично составленные прогнозы.
Помимо этого, как отмечает Ю.В. Преображенский, «вопросы кредитно-денежной политики, мер по инвестиционному стимулированию решаются на федеральном уровне, и региональные власти имеют здесь не слишком широкое пространство для манёвра» [14, с. 228]. В этой связи многие вопросы, связанные с инвестициями, вообще находятся вне правового поля муниципальных администраций.
Также представляется, что во многом мониторинг при подготовке проекта стратегии осуществляется на недостаточном уровне и в недостаточной динамике. Большинство показателей рассматривается за период 2015 года, имеются данные за 2016-2017 гг. Но сама стратегия принимается в конце 2018 года, многие данные оказываются недостаточно актуальными на момент решения о принятии стратегии. Представляется, что требуется оперативная корректировка данных мониторинга не только до конца работы рабочей группы по подготовке проекта, но и до момента принятия решения об утверждении стратегии социально-экономического развития