Направления разведывательной деятельности военной разведки в межвоенный период

Советская военная разведка наиболее эффективно заработала в 30-е гг. За рубежом были созданы информационные сети, обеспечивавшие регулярный информационный поток. Легальная сеть была представлена деятельностью военных атташе в составе посольств (политических представительств). Такая военная разведка носила практически «официальный» характер, т.е. сбор данных о вооруженных силах изучаемого государства. Одновременно разведчики в качестве легальных представителей действовали под прикрытием недипломатических учреждений («Интурист», ВОКС и т. д.).
Рис 2. Организационная структура военной разведки РККА
За границей действовало еще одно структурное подразделение военной разведки - нелегальная резидентура. «Нелегальные» подразделения руководились военными офицерами, проживающими с иностранным паспортом под чужим именем. Группы действовали во всех странах-возможных противников СССР и их союзников – Великобритании, США, Швеции, Китае, Болгарии, Голландии, Югославии. Эффективные результаты показали резидентуры Л. Треппера во Франции, А.М. Гуревича в Бельгии, Ш. Радо в Швейцарии, которые работали под прикрытием предпринимательства. Связь с центром осуществлялась по радио, однако, в виду несовершенства тогдашней аппаратуры применялась и курьерская служба.
В Германии после прихода к власти Гитлера в 1933 году большая часть подразделения занималась добычей информацией о военном потенциале и планах на военную активность. После начала II Мировой войны их деятельность еще более активизировалась. С сентября 1939-го г. по июнь 1941-го г. количество резидентур на территории Германии увеличилось в 1,5 раза.
Практически аналогично работала политическая разведка, которые осуществляли вербовку и руководство агентурной сетью, маскируясь «дипломатами». За формирование нелегальных резидентур отвечали сотрудники НКВД-НКГБ. К 1941 г. политическая разведка СССР имела за рубежом несколько десятков резидентур. Две работали в Германии, одну из которых возглавлял талантливый советский разведчик В.М. Зарубин .
Всего за границей работали 914 разведчиков, и лишь 316 из них были сотрудниками легальных резидентур.
Отметим, что, несмотря на существующее внутри советской разведки, и стремление чекистского руководства контролировать военную разведку, обе «ветви» активно сотрудничали между собой. Традиции обмена агентами и сведениями были заложены еще при руководстве Берзина и Артузова. Стороны проводили перекрестную проверку агентов, обменивались оценками полученных данных, приходили на помощь в случае возникших проблем. Так уже в начале Великой Отечественной Войны военная разведка, которая смогла сохранить большую часть резидентуры в Германии, помогла НКГБ восстановить агентуру, утраченную накануне Второй мировой.
Впрочем, между разведслужбами происходили и конфликтные ситуации, порождавшие непонимание и напряженность, такие как, например, необоснованный арест уже после войны представителя военной разведки А.М. Гуревича («Кент»), активно работавшего с представителями знаменитой «Красной капеллы» и незаслуженно обвиненного в ее провале и измене Родине.
Нужно отметить, что успешная работа военной разведке во многом была основана на идеологическом противостоянии. Сотрудники спецслужб были искренне преданы работе, веря идее коммунизма, который обеспечит социальный прогресс и всеобщее благоденствие, а Советский Союз – это страна, способная возглавить и повести за собой к «светлому будущему» все человечество. Так пришли в военную разведку Р. Зорге, Р. Абель, А. Дейч. Идеи пролетарской солидарности и интернационального долга определяли позиции и многих других граждан иностранных государств, шедших на сотрудничество с советской разведкой.
Одновременно с тем, вербованные агенты работали на пользу советской разведки из-за денежного вознаграждения

. В частности, завербованный в Берлине сотрудник гестапо оберштурмфюрер СС Вилли Леман («Брайтенбах»), оператором которого был В.М. Зарубин, выда-вал ценнейшую информацию о структуре, кадрах, операциях РСХА, гестапо и абвера, о военном строительстве и оборонной промышленности Германии, исключительно за денежное вознаграждение. На материальной основе строились отношения советской разведки и с немецким дипломатом, бароном Рудольфом фон Шелиа, тоже продававшем ценную информацию, в том числе о разработке гитлеровским руководством «Директивы № 21». Стремился улучшить свое материальное благосостояние и выходец из древней самурайской семьи, офицер японской армии некто «Абэ». Он передавал советской разведке за вознаграждение документы Генерального штаба Японии, Главного жандармского управления, полиции, генерал-губернаторства Кореи, органов военной разведки и контрразведки.
К 1938 году деятельность военной разведки достиг наиболее высокого уровня. Спецслужбы успешно справлялись с задачами от правительства и Наркомата обороны. Однако репрессии, которые развернулись к этом времени нанесли значительный урон разведке. С 1938-го по 1940 год были арестованы и расстреляны руководители Разведупра Я.К. Берзин, С.П. Урицкий, И.И. Проскуров и почти все заместители начальников управлений, а также другие должностные лица центрального аппарата разведки и разведорганов в Вооруженных Силах СССР.
И даже не смотря на репрессии, как указывает П. Ивашутин, разведка продолжала обеспечивать высшее командование Красной Армии и Советское правительство надежной информацией практически по всем важным вопросам. Поступали точные данные и о подготовке нападения фашистской Германии на Советский Союз, в том числе и ее союзников — Италии, Румынии, Венгрии и др. Добывались сведения о планах Великобритании, Франции и других стран. Именно от разведчиков первой поступила информации об утвержденном Гитлером плане «Барбаросса» и об основном его содержании.
С февраля 1941 года некоторые функции НКВД взял на себя Народный комиссариат государственной безопасности, или НКГБ. Несмотря на частые организационные изменения, каждый из этих органов в той или иной степени занимался внутренним шпионажем, полицейской деятельностью и внешней разведкой, особенно против враждебных российских политических группировок, базирующихся за рубежом. Другим главным государственным органом внешней разведки было Главное разведывательное управление, или ГРУ, Красной Армии.
2.2 Направления разведывательной деятельности военной разведки
К концу 1930-х годов Советский Союз признал нацистскую Германию и имперскую Японию своими самыми большими военными угрозами, таким образом, двумя наиболее важными целями для сбора разведданных. Хотя разведка не всегда и даже не часто имела решающее значение для принятия военно-политических решений, в течение десятилетия она помогала подтверждать подозрения Советского Союза в отношении иностранных держав и формировать внешнюю политику. Это повлияло на переход от чисто идеологического восприятия угрозы к более сбалансированному реализму. Несмотря на глубокое недоверие между всеми заинтересованными сторонами, Советский Союз работал над созданием трехстороннего союза с Великобританией и Францией, великими буржуазными державами, в качестве страхового полиса против Германии и Италии.
Серьезность фашистской угрозы вызвала временную готовность Советского Союза укротить мировое коммунистическое движение и работать с капиталистическими государствами