Методологические основы категоризации преступлений

Уголовный кодекс РФ 1996 г. содержит стройную систему категорий преступлений: преступления небольшой тяжести, преступления средней тяжести, тяжкие преступления и особо тяжкие преступления.
В содержательном плане общественная опасность не опосредуется уголовной противоправностью, а прямо отражается в санкции уголовно-правовой нормы. В действующем Уголовном кодексе РФ наблюдается тенденция к расширению правоприменительных возможностей санкции за счет разработки системы альтернативных наказаний, где более или менее удачно сбалансированы строгость вида и меры репрессии. В этой форме юридический признак (наказуемость) наиболее адекватно отражает содержательное свойство (общественную опасность) поведения.
В научной литературе встречается мнение о целесообразности создании параллельной классификации (системы) наказаний, что позволило бы ограничить судебный произвол при назначении мер уголовно-правового воздействия рамками категории. Сторонники этой идеи предлагают по основанию «строгости» правовых последствий преступления определять «качество» последнего через категорию наказания по схеме: особо опасное преступление влечет особо строгое наказание, опасное - строгое и т.д.
К этой позиции присоединился и А.М. Конаровский, отметивший: это указание «позволит избежать логического противоречия, акцентировать внимание на том, что в основе выделения категорий преступлений лежит не общественная опасность содеянного, а особенность его правовых последствий - предусмотренного наказания». Отмечая значимый прикладной эффект взаимосвязи однопорядкового (по качественному параметру) класса преступлений и наказаний, вряд ли можно счесть обоснованным введение ничего не значащей ссылки на категорию мер принуждения. Не вид и мера наказания определяют «качество» преступления, но на основании категориального деления уголовных правонарушений формируется содержание и структура многих институтов (в первую очередь, регламентирующих вопросы ответственности и наказания) уголовного закона.
Н.А. Авдеенко обратила внимание на возможность переориентировать систему категорий преступлений на потребности правоприменителя, поставив во главу угла меру наказания, назначаемую за конкретное уголовное правонарушение. Этот шаг позволил бы более объективно подойти к содержательному основанию - степени общественной опасности содеянного - в значении внутривидового критерия опасности. С другой стороны, следствием такого подхода становится девальвация самой идеи категоризации, служащей важным инструментом законодательной техники, цементирующей все основные институты уголовного права (обстоятельства, исключающие преступность деяния, основания освобождения от уголовной ответственности и наказания, назначение наказания и т.д.).
В конечном счете, именно через категоризацию преступлений наиболее адекватно мера уголовной ответственности (наказания) соотносится с тяжестью единичного преступления. Поставив категорию преступления в зависимость от фактически назначаемой меры принуждения, пришлось бы вводить в систему либо признавать исключением те деликты, за которые было применено наказание ниже низшего предела либо лицо было освобождено от уголовной ответственности и наказания. Единичное всегда богаче общего и как следствие степень общественной опасности конкретного деяния не всегда укладывается в отведенные законодателем рамки типовой опасности вида поведения, причем как в сторону увеличения, так и уменьшения (вплоть до малозначительности).
Применение диалектической методологии позволяет прояснить еще один важный вопрос

. Каждый новый уровень общественной опасности оформляет новое качество преступлений. Это означает, по мнению А.Н.Соловьева, что «число категорий уголовных правонарушений не может быть ограничено на содержательном основании и подчиняется исключительно формально-техническим критериям».
В материальном аспекте вполне допустимо создание многоуровневой системы преступлений, которая встречается в кодексах (законодательных актах) некоторых иностранных государств. В отечественной научной литературе, как и в историко-правовой традиции, по этому вопросу не сформировалось единого мнения. Наиболее удобной с точки зрения прикладного эффекта следует считать трех-пяти элементную систему классификации, которая нашла отражение во многих современных зарубежных кодификациях. С этих позиций вряд ли имеет смысл пересматривать установленное в законе число категорий уголовных правонарушений.
Выводя в качестве основного критерия градации уровень (меру) общественной опасности, необходимо подчеркнуть ее взаимосвязь с группами уголовно-правовых деликтов. Мысль эта была высказана А.И.Марцевым, предложившим выделять особо опасные, опасные, менее опасные, не представляющие большой опасности преступления. Встречает критику и принцип построения системы от более тяжкого к менее тяжкому преступлению, идущий вразрез с декларируемыми действующим Законом началами ответственности, целями, основаниями и порядком назначения наказания. Этот недостаток устранен в предложенной О.А. Михалем пятичленнной категоризации преступлений, содержащей следующие группы наказуемых деяний: небольшой опасности, средней опасности, опасные, особо опасные, исключительной опасности.
Отмечая положительную сторону этих классификаций, авторы которых помещают в основание содержательный признак преступления и последовательно сохраняют ссылку на «опасность» при лексической характеристике категорий уголовно-правовых деликтов, всё же следует отметить, что соотнесение общественной опасности с «вредоносностью» («вредностью»), «тяжестью», «ущербностью», «злонамеренностью» и т.п., отражает лишь часть ее содержания, перенося акцент на отдельные компоненты ее структуры (последствия, деяние, субъективно-психологические составляющие).
Вместе с тем, критическое отношение к подобного рода типологиям высказывается по соображениям проблемности адекватного закрепления содержания отдельных категорий преступлений в терминологической форме. С этих позиций включение в систему преступлений в значении видовой разновидности категории «опасных» деяний нарушает единство логического (родовою) основания, поскольку общественно опасными выступают все преступные деликты. Не логично выглядит и помещение категории преступлений «средней опасности» в основание системы. Слово «средний» предполагает совершенно определенное место как во всей совокупности конкретных деяний, так и в общей структуре общественно опасных деяний (преступлений). Характеристика уголовного правонарушения как «преступления исключительной опасности» применима в силу значения слова (исключительный, т.е. неординарный, выпадающий из общей массы) к отдельным фактам преступной деятельности, но не типовой их общности.
В этой связи, представляет интерес решение проблемы терминологической стороны категоризации, предложенное В.В. Мальцевым, который в качестве приемлемого варианта указал на введение порядковых цифровых наименований: преступление «первой», «второй», «третьей» и «четвертой» категории