Мажорная линия в работах-х годов

Внезапное переключение внимания И. И. Левитана на яркие, сочные, жизнерадостные краски стало маркером продвижения позднего творчества по мажорной линии пейзажной живописи. Помимо техники нанесения мазка, построения планов и линии горизонта И. И. Левитан экспериментирует с акварелью или пастелью, добиваясь, таким образом, разнородности фактур объектов, сочности и красочности оттенков, а также комбинируя различные штриховки, подчеркивающие эмоциональную выразительность выбранных мотивов. Регулируя силу нажатия пастельного карандаша, художник варьировал свои изображения от степени жесткой графики до воздушной валёрной композиции. Несмотря на то, что пастельной техникой он занимался с начала 1880-х гг., завершенный вид она получила в поездке по Удомельскому краю. Оттачивая ее на бумаге или картоне, И. И. Левитан иногда подчеркивал декоративные грани, выделяя цветом и штриховкой определенный объект пейзажа — чаще всего, цветы, листья деревьев, крыши или окна домов.
Иными словами, пастели позволили ему познать новую пластичность, играя переходами между цветовыми пятнами, увеличивая их по мере перехода от натюрмортов к пейзажам. Они помогали художнику создавать оживленные лессировки в изображении лесистой местности, неба и воды, придерживаясь диагональной направленности штриха. Сохраняя полученный опыт работы с пастелью, И. И. Левитан стремился к цельности, простоте, лаконизму форм, их обобщению, упрощению, частичной стилизации, благодаря чему его «мазок стал свободнее. Появились первые признаки еще одной черты, присущей подлинному мастеру, — признаки дерзости в обращении с материалами». Наиболее наглядным тому примером служит картина «Свежий ветер. Волга» (1895) (ил. 7), где чистые цвета разбавлены калейдоскопическим разнообразием мазков и полупрозрачных теней. Порыв ветра чувствуется в каждой молекуле композиции, начиная от натянутого белого паруса, плотного коричневого дыма пароходных труб, и заканчивая причудливо разбросанными по небу облаками, в сочетании с речной волной, колышущей расписные деревянные суда.
Сама композиция картины асимметрична, в ней невозможно выделить центр, хотя визуально на фоне остальных объектов выделяется пестрая алая корма, контрастирующая с разнообразными оттенками синего в исполнении речной поверхности

. С первого взгляда Волга напоминает нам море именно из-за россыпи темно-синих, кобальтовых, лазурно-синих, серо-синих мазков, чередующихся с рефлексами полуденного солнца. В противовес указанным И. И. Левитан выбрал небесно-голубой и бледно-васильковый оттенки, чтобы достичь гармонии двух неразрывно связанных пространств и неукротимых стихий природного бытия. Пушистые, почти сливочные облака продолжают изогнутые, «восходящие, как бы идущие на взлет линии», создавая эффект торжественности, праздника жизни. Отсутствие границ между мазками и крупными цветовыми пятнами говорит о частичном использовании автором пастельной техники для завершения образа ликующей природы, придания глубины бескрайнему небу и выделения тонких воздушных вибраций.
Похожей по колориту и возвышенному настроению стал последний в жизни И. И. Левитана пейзаж — «Озеро. Русь» (1899–1900) (ил. 11). Сочную зелень камышовых зарослей, прибрежных трав перебивает «теплая бездонная синь», над которой нависли тяжелые кучевые облака молочно-белого цвета, отбрасывающие глухие тени на ветхие крестьянские избы и ажурную гладь. Сочетание гладких и пастозных мазков лишает сюжет иллюстративности, а обеспечивает ему натуралистичность, которая поочередно обдает зрителя то летним изнуряющим зноем, то кристальной прохладой, венчая общий букет ощущений шелестом камыша и ароматом цветущих на переднем плане белых и красных кувшинок. Взгляд человека, всеми силами старающегося ухватить уходящие состояния природы, плывущие по небу объемные подсвеченные облака и беспокойное гребенчатое озеро. Устремленная почти к центру всей композиции массивная тень выглядит предвестником скорой кончины автора и препятствием на пути неуемной жажды жизни.
Более спокойную и уравновешенную мажорную тональность можно обнаружить в сюжете известной каждому школьнику «Золотой осени» (1895) (ил