Классификация случаев невозможности исполнения обязательств

Исследование любого явления с учетом его возможной дифференциации на отдельные виды способно проявить специфические особенности каждого из выделяемых видов. Полученные данные, вполне теоретического свойства, могут быть основанием трансформации правового полотна и повышения эффективности воздействия правовых регуляторов.
Ярким примером может быть относительно недавняя трансформация базовой для нашего исследования нормы – ст. 416 ГК РФ. В действующей редакции присутствует оговорка о моменте возникновения обстоятельства, которое привело к самой невозможности и считается извинительным основанием прекращения обязательства. Таким может быть только таковое, что возникло после момента установления основной правовой связи. Ранее, при появления важного юридического факта до заключения сделки или инициирования иного обязательства, невозможность исполнения принято именовать первоначальным. Впрочем, это положение было устоявшейся парадигмой судебной практики и влекло за собой не прекращение обязательства, а признание соответствующего соглашения недействительным. Введение такого положения в текст ГК РФ вызывает некоторые сомнения, подробнее мы рассмотрим их в главе третьей.
Ретроспективный анализ исследуемого института свидетельствует о сложившейся тенденции выделения отечественными гражданскими кодексами двух основных видов невозможности – фактической и юридической. Так, еще в ст. 144 ГК РСФСР 1922 г. устанавливалось: «Если в двустороннем договоре исполнение стало невозможным для одной из сторон вследствие обстоятельства, за которое ни она, ни другая сторона не отвечает, она, при отсутствии в законе или договоре иных постановлений, не вправе требовать от другой стороны удовлетворения по договору»

. В ГК РСФСР 1964 г., точнее в правиле ст. 235 этого документа предусматривалось: «обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана обстоятельством, за которое должник не отвечает».
Правила действующего ГК РФ в целом не имеют заметных отличий в сравнении с советским законодательством, что позволяет говорить об устоявшихся традициях правового нормирования в этой сфере.
Самой явной фактической невозможностью является утрата вещи индивидуально-правового характера ее собственником. Причем обстоятельства такой «потери» могут быть любыми. Иллюстративным может быть следующий тезис из судебной практики, когда уважительной была признана причина демонтажа тепловых сетей неизвестными лицами.
В отношении юридической невозможности следует отметить следующее. При таких обстоятельствах физическая, реальная возможность исполнения сохраняется и может быть реализована как таковая, но присутствует определенное предписание или запрет законного распоряжение публичной власти, вводящие ограничение или запрет, к примеру, ввоза определенного товара или его вывоза, карантинные меры и т.д. Отметим, что ранее, до введения в действие ГК РФ, не существовало специальных разъяснений относительно невозможности исполнения, возникающей на основе акта публично-правового субъекта (ст. 417 ГК РФ). Такое нововведение законодателя позволяет выделить особый вид невозможности исполнения, к применению которого предполагается использование автономного правового режима