Характеристика системы мер пресечения

Как указывалось ранее, УПК РФ установлено восемь мер пресечения (статья 98). Несмотря на обновление и поплнение, такого списка в современных условиях, по нашему мнению, явно недостаточно для обеспечения баланса между эффективностью уголовного судопроизводства и правами и свободами подозреваемых и обвиняемых.
Существующая система превентивных мер основана на достаточно четком разделении применяемого ими вида принудительного принуждения на две группы: физически - принудительные (содержание под стражей и домашний арест) и письменные - обязательные (все другие профилактические меры). Первая группа мер включает в себя обязательное пребывание обвиняемого, подозреваемого в замкнутом пространстве, изоляцию от общества, прекращение выполнения должностных или иных служебных обязанностей, невозможность свободного передвижения и общения с неограниченным числом лиц, т.е. меры физически против воли и желаний заинтересованных лиц прямо ограничивают право на свободу и личную неприкосновенность, гарантированное ст. 22 Конституции Российской Федерации.
В связи с этим они могут быть избираны и применены исключительно судом в состязательном порядке в течение определенного, специально установленного срока.
Вторая группа мер пресечения ограничивает свободу обвиняемых, подозреваемых в психическом воздействии. Эти меры не предполагают изоляции от общества, не нарушают права, гарантированные статьей 22 Конституции РФ, и обычно связаны с определенными условиями их осуществления, а также влекут за собой ограничение права, предусмотренного пунктом 1 Статья 27 Конституции РФ свободно передвигается по территории Российской Федерации. Психолого-принудительные меры отбираются и применяются в сроки предварительного следствия и судебного разбирательства и с согласия заинтересованных лиц, а иногда и только по их просьбе.
«Добровольный» характер исполнения этих мер позволяет отбирать их в процессе обыска – органам уголовного преследования без предварительного судебного разрешения (кроме залога, который после вступления в силу Федерального закона от 05 июня 2007 г. № 87 - ФЗ, также избирается решением суда), дающего согласие (или отказывающее ему) в некоторой степени уравнивает стороны. В имеющейся на сегодняшний день системе мер пресечения наиболее часто применяемой на практике подпиской о невыезде и надлежащем поведении (статья 102 УПК РФ), поскольку психологически является принудительная мера, применяемая только с согласия обвиняемого, подозреваемого. То есть он может отказаться дать соответствующее письменное обязательство, без которого эта мера пресечения не может считаться применимой. Данная позиция нашла свое отражение в определении Конституционного Суда Российской Федерации.
На стадии предварительного следствия практически ко всем обвиняемым избирается мера пресечения. Вместе с этим в практической деятельности применяются лишь два вида уголовно-процессуального принуждения: до 38% обвиняемых находятся под стражей, в остальном они ограничиваются письменным обязательством не покидать страну. Доля других профилактических мер редко превышает 1–3% и, как правило, это залог.
Законодателем домашний арест был вводился в УПК РФ в качестве альтернативы содержания под стражей, но в течение всего времени действия закона (с 1 июля 2002 года) опыт применения названной меры пресечения оказался минимальным , а теоретические исследования, следственная и судебная практика позволили выявить низкую практическую значимость домашнего ареста из всех мер пресечения.
Она предназначена для уменьшения количества лиц, содержащихся в следственных изоляторах. При этом на протяжении нескольких лет законодателем предпринимаются попытки ее усовершенствования путем устранения проблем, возникающих в правоприменительной практике. Например, Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ в ст. 107 УПК РФ внесены изменения, регламентирующие процессуальный порядок применения меры пресечения в виде домашнего ареста. Кроме того, дополнительные разъяснения даны в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г

. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога». Предпринятые в этом направлении усилия, в том числе законодательные, привели к увеличению за последние несколько лет доли домашнего ареста в общем количестве избранных мер пресечения.
Однако, рассматривая меры пресечения в целом, необходимо констатировать, что домашний арест так и не стал реальной альтернативой заключению под стражу. В процентном соотношении за 2015-2017 гг. доля ходатайств об избрании домашнего ареста в общей массе ходатайств об избрании мер пресечения, удовлетворенных судами, не превысила 4 % (за 2010-2014 гг. – 2,43 %). Таким образом, ни ожидания, ни усилия законодателя не оправдались, поскольку государственные органы и должностные лица, ведущие производство по уголовному делу, отдают предпочтение другим мерам пресечения, а именно заключению под стражу и подписке о невыезде. Аналогичную точку зрения о том, что домашний арест и залог не стали альтернативой заключению под стражу, высказывает А.В. Квык, приводя следующие статистические данные: в 2017 году с ходатайством следователя об избрании заключения под стражу в качестве меры пресечения суды согласились в 113 260 случаях, залога - в 113, домашнего ареста - в 6442.
Очевидно, что введение в УПК РФ новой меры пресечения в виде запрета определенных действий является не чем иным, как очередной попыткой законодателя оптимизировать применение мер пресечения, не связанных с изоляцией от общества. При этом в качестве одной из целей авторы законопроекта указывают экономию средств федерального бюджета, затрачиваемых на содержание лиц в следственных изоляторах.
Часть 6 ст. 105.1 УПК РФ устанавливает, что суд. избирая меру пресечения в виде запрета на определенные действия может наложить на подозреваемого обвиняемого (подсудимого) запреты на выполнение следующих действий:
1) покидать пределы жилища, в котором он проживает как собственник, работодатель, или по иным законным основаниям в определенное время;
2) находиться в конкретных местах, а также ближе установленного расстояния до определенных объектов, приходить на конкретно установленные мероприятия и принимать в них участие;
3) поддерживать общение с конкретными лицами;
4) отправлять и получать почтовые и телеграфные рассылки;
5) пользоваться средствами связи, интернетом;
6) пользоваться конкретно установленным транспортным средством, в случаях когда совершенное преступление находится в тесной взаимосвязи с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств. Таким образом, новыми являются запреты, указанные в пп. 2, 6 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ. Следовательно, неразрешенными остаются следующие проблемы:
1)в пункте 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ законодатель по аналогии с п. 1 ч. 7 ст. 107 УПК РФ указывает на жилое помещение, определение которого дано в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога», в то время как в п. 10 ст. 5 УПК РФ закреплено понятие «жилище».
Подобный подход ограничивает права подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, проживающих в условиях, когда помещения для удовлетворения бытовых нужд расположены вне дома, но на одном с ним земельном участке (уличный туалет, баня). При этом оставлена без внимания сложившаяся практика, в соответствии с которой в качестве жилого помещения суды рассматривают не только здание дома, но и домовладение, используя этот термин в постановлениях.
Что касается личного поручительства – основная проблематика применения этой меры пресечения заключается в том, что в настоящее время в большинстве случаев нравственная ответственность, являющаяся важнейшей составляющей поручительства, не способна в достаточной мере гарантировать надлежащее поведение подозреваемого или обвиняемого