Характеристика эпохи Хэйан

Начало эпохи Хэйан (794 г.) связано с переносом столицы в город Хэйан-кё. «Перенесение столицы отвечало интересам роду Фудзивара, занявшей господствующее положение в стране, и стремлению центральной власти ослабить влияние церкви, оградить себя от контроля нарского духовенства». В эпоху Хэйан всего правило 32 императора: первым был император Камму, последним – императора Го-тоба.
Эпоха Хэйан (период с IX-XII вв.) известна тем, что появлялись частные землевладельцы, которые могли из пустошей делать плодородные земли, и которые переходили в их собственность. Частные земельные владения получили название сеэн. При этом, как отмечает С.С. Пасков, «с середины Х в. сёэны стали господствующей формой земельной собственности». В результате это привело к тому, что в эпоху Хэйан существовало три основных сословия: представители аристократии, чиновники, которые получали доход от налогов, и землевладельцы, которые получали доход от сеэнов и наделов

. При этом сеэны налогами не облагались, поэтому землевладельцы стремились заменить наделы сеэнами, «в результате чего столичная аристократия беднела, а периферийные землевладельцы богатели», происходило массовое разорение и крестьян.
Также известно, что в период IX-XII вв. на императорскую власть свое сильное влияние оказывал семейство регентов Фудзивара, представители которого выбирали выгодную для них политику. «Возвышение рода Фудзивара идет с 858 г., когда Ёсифуса (глава клана) возвел на трон своего сына, а самого себя сделал регентом». Усилила власть рода Фудзивара также традиция «женить императоров на женщинах из клана Фудзивара и назначать кронпринцев только из этой императорской линии». Наибольшее усиление власти наблюдается, когда в 999 году дочь Фудзивара-но Митинаги вышла замуж за императора и родила будущего наследника престола.
В этот период также свое развитие получает буддизм, что доказывает то, что император стал буддийским монахом (в большей степени, чтобы вернуть себе власть, так как религия на тот момент также имело влияние на общество), однако «уход императора в монастырь отнюдь не означал превращения его в полноправного суверена: монах оставался, по существу, зависимым, хотя и от других лиц»