Эволюция политических режимов в РоссииРетроспективный анализ развития политических режимов в России

До 1917 года Россия была монархией с абсолютной властью императора. Можно углубиться в прошлые века и сказать, что в Киевской Руси и Новгородской республике были признаки демократии, о чем свидетельствует выборный характер князя и сильная власть вече – представительного органа власти. В Московском царстве также имели место представительные органы – Земские Соборы, Избранная Рада, однако их деятельность в контексте истории была не длительного характера. Начиная с правления Ивана IV Московское государство – это монархия с сильной княжеской властью. Последующие государи только укрепили самодержавную власть. При Петре I Россия стала империей, абсолютной монархией, не терпящей никаких демократических институтов в системе высшей власти. В таком виде просуществовала вплоть до известных октябрьских событий 1917 года, если не считать «агонии» Государственных Дум в начале ХХ века.
В результате февральской революции 1917 года в России установился республиканский политический режим с властью Советов рабочих и солдатских депутатов и Временного правительства. Важным демократическим институтом должно было стать Учредительное собрание.
Однако, к власти приходят большевики. Большевики, казалось обеспечили успех демократического выбора (пусть и как они считали, мировой пролетарской революции), но в действительности они подтолкнули российскую революцию к поражению. Нормы общественной демократии были естественными и органичными для российского народа. Другое население страны, которое входило в Российскую империю, было благосклонно к другим идеалам. И поэтому, - страна распалась (это фактически началось уже после февральских событий, в результате ослабления государства, но шел тогда не так интенсивно) и отход районов, которые не воспринимали советский выбор, был неизбежным.
В ходе этих условиях, когда казалось, не возможно уже ничего соединить начала оформляться система власти, которую принято называть диктатурой пролетариата. И была направлена не на демократию.
Итак, одной из самых характерных черт общественных отношений, которые сложились в России в результате Октябрьской революции явилась способность определенной группы общества, занятой в системе управления, реализовать свои частные стремления, способом специфической разновидности социального эгоизма – тоталитарной диктатуры.
В результате исторических процессов утверждения диктатуры пролетариата, а, по сути советской власти, от социалистических идей и демократического выбора Октябрьской революции не осталось ничего, кроме советской формы, уже к лету 1918 года.
Отсутствие демократии привело к тому, что советское общество неминуемо попало под власть одного человека. Этим человеком оказался И.В. Сталин. Диктаторская власть не имела предохранителей, способных помешать появлению такого человека. Октябрьская революция неотделима от этого. Каждый попал в экономическую и политическую зависимость от тоталитарного государства.
Построение социализма в СССР, начиная от Октябрьского переворота, и, заканчивая «перестройкой», было одной из версий восточного пути модернизации страны, которая слишком отстала от мирового авангарда — индустриально развитых стран Запада. Модернизация в социалистической форме основывалась на другой цивилизационной почве, чем на Западе

. Сейчас получил распространение тезис о существовании двух институционно-цивилизационных матриц, которые сложились и функционируют веками, — западной и восточной. Западная матрица базируется на примате индивидуализма, рыночной экономике, основанной на частной собственности, выборности органов политической власти. Восточная - на коллективизме, общественно-служебной собственности, унитаризме, централизованной власти. Российское государство представляло собой вариант восточноевропейской институциональной матрицы, которая начала формироваться еще до Ивана Грозного, а окончательного оформления приобрела при его правлении. Она основывалась на принципах этатизма, коллективизма, принципе «власть высшее богатство», бюрократизме, военной мощи и прочности государства, которое считалась высшей ценностью, на слабой потребности в свободе, вместо которой — жизнь «в службе и тягле». Октябрьский переворот фактически был мощной реакцией традиционного православного сознания на экспансию мероприятия, «восстание масс против исторической цивилизации Запада». В свое время еще Н. Бердяев доказал имманентную близость коммунизма российским традициям, русской ментальности. Построение социализма (модернизация по-советски) была попыткой другими чем на либеральном Западе путями достичь общественного успеха, преодолеть социально-экономическое отставание, избавиться от статуса европейской окраины.
Методы, технологии решения такой задачи имели не рыночный, не либеральный, а тоталитарный характер. «Тоталитаризм не был политической «ошибкой истории ... он составлял собой одну из возможных версий общественного развития индустриальной эпохи». «Не следует считать, что тоталитаризм — имманентный продукт определенных идеологий. Скорее он является результатом стратегий партии меньшинства в условиях, когда она не хочет отдавать власть», «тоталитаризм — система технологий, способная подкупить своей эффективностью представителей разных идеологий». Страны, которые во второй половине 1920-х гг. оказались в состоянии системного кризиса и стремились к экономическому и социальному реваншу, хоть и имели разный тип экономики, разные правящие партии с разными идеологиями, выбрали тоталитаризм как технологию быстрого решения сложных, затяжных проблем. Это позволяло максимально сконцентрировать силы для «мобилизационного прыжка». Не имея эффективных результатов своего «проекта», поддержки извне, большевики во главе со Сталиным могли потерять власть.
Сталинская модель построения социализма имела свои отличия в сравнении с ленинской. Если В. Ленин и его «гвардия» надеялись на мировую революцию, пробовали различные экономические методы урегулирования кризисных явлений — НЭП, пытались строить основы федеративного государства без идеологии великодержавного шовинизма, то И. Сталин своей «второй революцией сверху» коренным образом изменил ситуацию. Он практически отказался от идеи мировой революции, сконцентрировав силы на более актуальной задаче — построении социализма в одной стране. В 1931 году заявил: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние за десять лет. Или мы сделаем это, или нас сомнут»