Борьба Советского Союза за создание системы коллективной безопасности

Тех мер, которые были предприняты Советским Союзом для нейтрализации угрозы со стороны Германии, было недостаточно. Советское правительство прекрасно отдавало себе в этом отчет, поэтому направило усилия на реализацию идеи коллективной безопасности. Меры по реализации этой идеи начали предприниматься еще до 1933 года. Так, например, на Конференции по сокращению и ограничению вооружений, которая прошла в 1932 году, М.М. Литвинов предлагал обратиться к разработке гарантий против войны. Такую гарантию Москва видела в полном и всеобщем разоружении, однако понимало, что эта цель недостижима, поэтому была согласна обсуждать «любые предложения в направлении сокращения вооружений».
На следующем заседании этой Конференции в 1933 году советская делегация выступила с предложением разработать определение агрессии и принять соответствующую декларацию. Отметим, что ранее в международных отношениях такого определения не существовало. Советская делегация представила и проект декларации. Приведем цитату из нее: «Никакие соображения политического, стратегического и экономического порядка, включая стремление к эксплуатации на территории атакуемого государства естественных богатств или к получению всякого рода иных выгод или привилегий, ни ссылка на значительные размеры вложенного капитала или на другие особые интересы в той или иной стране, ни отрицание за ней признаков ее государственной организации — не могут служить оправданием нападения...».
Предложение советской делегации было встречено с одобрением, в комитет безопасности Конференции принял предложение советской стороны об определении понятия «агрессия». Однако сначала английская, а потом и американская стороны не поддержали инициативу советской стороны, и решение вопроса было отложено.
Вопрос об определении агрессии Советский Союз не оставил, а перенес его в другую плоскость – в плоскость двусторонних отношений и заключения соответствующих соглашений. Уже в 193-1934 годах были подписаны соответствующие конвенции с рядом как европейских, так и азиатских государств.
Советскому руководству внушала опасение та линия поведения, которая была выбрана Берлином в 1933 году. Так, в октябре 1933 года германская делегация покинула Конференцию по разоружению. В этом же месяце она вышла из состава Лиги наций. После этого работа Конференции фактически прекратилась, что способствовало росту германской агрессии.
Выше названные действия Германии интенсифицировали работу Москвы над концепцией коллективной безопасности. Она была изложена в постановлении ЦК ВКП(б) от 12 декабря 1933 года, на основе которого были разработаны конкретные предложения по созданию такой системы.
Анализ документов позволяет понять, что Советский Союз видел возможность выстраивания системы коллективной безопасности с обязательным включением в нее Франции и Польши

. Варшаве было направлено соответствующее предложение. Однако Польша отделалась весьма неоднозначным ответом, который Москвой был расценен, как отказ от участия в реализации советских предложений. В действительности, в это время в Польше у руля находилось правительство, взявшее на вооружение ягеллонскую геополитическую парадигму, что диктовало ей выбор антисоветского внешнеполитического вектора. Результатом такой внешней политики Польши могло стать возвращение бывших восточных кресов, которые вошли в состав Советского Союза – части Украины и части Белоруссии. Такая внешнеполитическая парадигма во многом способствовала сближению Варшавы и Берлина. Возможный польско-германский союз нужен был и Германии, которая заявляла, что «Польша и Германия вместе представляют силу, которой было бы трудно противостоять в Европе».
Что же касается Франции, то она действительно была озабочена агрессивными чертами во внешней политике Германии. Некоторые представители Франции – Э. Эррио, П. Кот, Ж. Поль-Бонкур – выступали за поддержку советской инициативы, направленной на создание системы коллективной безопасности.
Министр иностранных дел Ж. Поль-Бонкур участвовал в переговорах с СССР, беседовал с советским полпредом В.С. Довгалевским. В ходе этих переговоров и бесед появилась идея дополнить советско-французский договор о ненападении договором о взаимопомощи. Однако дальше переговоров дело не пошло – часть французского истеблишмента была настроена на установлении более тесных, прежде всего, экономических и финансовых, с Германией. А потому дальнейшие советско-французские переговоры были отложены на четыре месяца. За это время французское правительство вернулось на вполне традиционные для себя антигерманские позиции. Кроме того, у Парижа вызывала закономерные опасения британская стратегия игры на франко-германских противоречиях.
В мае-июне 1934 года состоялись советское-французские переговоры, в которых участвовали главы внешнеполитических ведомств Франции и СССР. В ходе переговоров Париж обозначил свою двойственную позицию: с одной стороны, он стремился сохранить свои договоренности с западноевропейскими партнерами и не допустить, таким образом, разрушения локарнской системы, с другой стороны, он стремился установить более тесные контакты с Советским государством. Пытаясь минимизировать противоречия французской стороны и идя навстречу Франции, советская сторона предложила заключить два договора. Первый из них получил название Восточного пакта; он должен был охватить как восточноевропейские государства, так и Германию