Социологическое исследование телесериала «Ходячие мертвецы»

Данная работа посвящается социологическому исследованию телесериала «Ходячие мертвецы», снятого режиссёром Ф. Дарабонтом по мотивам комиксов Р. Киркмана. Сюжет нацелен на демонстрацию проблемы выживания человека и отдельных социальных групп в условиях постапокалипсиса. Соответственно, один из главных вопросов, возникающих при просмотре сериала — может ли один человек пожертвовать другим ради спасения себя или своей группы в ситуации кризиса прежних социальных порядков? Последний, как правило, сопровождается изменениями в морально-нравственных ориентирах людей, благодаря чему их поступки становятся непредсказуемыми. С целью разрешения этого вопроса, этического в своей основе, я обращаюсь сразу к нескольким социологическим подходам: концепции «принятия роли» Дж. Г. Мида, концепции «фреймовых структур» И. Гофмана, теориям социального конфликта Л. Козера и Р. Дарендорфа, а также — теории коммуникативного действия Ю. Хабермаса.
Ролевая концепция разработана Дж. Г. Мидом как способ объяснения специфики общения между людьми в рамках направления символического интеракционизма. Смысл ее заключается в оценке поведения человека, обусловленного социальным окружением. Проще говоря, когда мы сомневаемся в последующих действиях, то мысленно должны поставить себя на место другого — заменить объект. Корень этой концепции можно увидеть в невербальной ритуальной коммуникации, где человек выступает проводником поведенческих реакций животных, которые бессознательно копирует. Французский лингвист Э. Бенвенист, рассматривая пример повседневной активности пчел в улье, обнаружил у них строго отлаженную схему обмена информацией, которую толковал как «способность формировать и интерпретировать „знак“, отсылающий к определенной „реальности“, запоминание опыта и умение его расчленять». Выражается она с помощью особого полета пчелы в пространстве, напоминающего ритуальный танец — совершая его перед другими, одна особь сообщает остальным членам коллектива о местонахождении еды, питья, безопасного места и т. д. Вместе с тем он отмечает отсутствие среди пчел привычного для людей диалогического, двустороннего взаимодействия. Танец пчелы всего лишь побуждает других особей к практической проверке факта наличия источника еды или какой-либо опасности, по завершении которой они оповещают о своем опыте следующих коммуникантов.
В отличие от Э. Бенвениста, Дж. Г. Мид акцентирует внимание на таком явлении, как понимание — необходимой конечной цели любого сотрудничества между людьми. Достижение ее становится возможным в том случае, если каждый из нас будет представлять себя в роли второго собеседника, пытаться пережить его эмоции, чтобы впоследствии совершить если не правильный, то максимально корректный в отношении его и остальных выбор. Подробнее об этом социолог пишет на страницах одной из своих работ, осуждая поверхностное восприятие человека человеком: «Существуют определенные ценности (values), выбираемые из объекта не только чувственными средствами доступа к нему, но также прошлым переживанием этого объекта индивидом». Кантовская этика гласит, что один человек никогда не должен быть средством для достижения цели другого, однако, в действительности этот императив сдает свои позиции перед какой-либо общей необходимостью. Действия используемого мною в исследовании сериала разворачиваются на фоне массовой эпидемии, которая превращает людей в зомби: после смерти физической оболочки человека функционирующей остается только одна часть головного мозга, подвергшаяся заражению — мозжечок и мозговой ствол, образующие так называемый «рептильный мозг». Именно эти элементы отвечают за движение и осуществление естественных потребностей, главная среди которых — выживание. Вся активность зомби сводится к поиску и употреблению в пищу мяса других организмов, из-за чего эти персонажи представляют главную опасность для отрезанных от цивилизации групп людей и отбившихся от стай животных.
Бывший помощник шерифа Рик Граймс (Эндрю Линкольн) из-за неудачного случая во время патрулирования оказывается в больнице под наркозом

. Придя в себя, он находит больницу пустой и полуразрушенной. Решая выяснить причину произошедшего и найти свою семью, Рик знакомится с Морганом Джонсом (Ленни Джеймс) — мужчиной, который рассказывает ему о повальном заражении людей и дальнейшем превращении в «ходячих» трупов. Находясь в состоянии затяжной комы, Рик пропустил эвакуацию жителей штата Джорджия — врачи сочли его безнадежным и оставили умирать в палате. Осознавая уровень опасности вокруг себя, отправляясь в Атланту за женой и сыном, он начинает отстреливать «ходячих». Самым сложным для главного героя было преодоление барьера между сложившейся ситуацией и моральным кодексом, запрещающим ему убивать других людей. Практически всем героям сериала неоднократно приходилось попутно самим себе отвечать на вопрос, имеют ли они право распоряжаться чужой жизнью? Особенно это касалось моментов, когда укушенный «ходячим» человек просил друзей или родных помочь ему избежать мучительной смерти и превращения в голодный труп — одним словом, застрелить. В большинстве случаев это решение выпадало как раз на долю Рика — будущего лидера общины выживших людей, среди которых он находит своих жену и сына. Далеко не всегда ему удавалось осуществить эту миссию из-за психологической привязанности к индивиду, о которой писал Дж. Г. Мид, рассуждая о ценностях. Сложнее всего для него было устранение бывшего напарника — Шейна Уолша (Джон Бернтал), потенциальной угрозы для самого Рика и его семьи. Предчувствуя намерения Шейна убить соперника, насильственно завладев его женой и подчинив себе команду выживших, Граймс предпринимает попытку застрелить друга из прошлой жизни. Большинство разногласий между двумя офицерами полиции возникали не только на почве любовных чувств к одной женщине, но и из-за противоположных взглядов на сложившуюся после апокалипсиса ситуацию. Здесь я склоняюсь к мысли о проявлении острого конфликта стратегической и нормативной рациональности, детально изученных представителем Франкфуртской школы социологии — Ю. Хабермасом в контексте «Теории коммуникативного действия».
В ходе противостояния этих двух типов рациональности и формируются ответы на вопрос о принесении в жертву одного человека другим. Стратегическая рациональность предполагает использование других людей в качестве средства для достижения успеха — именно на ней основывал свою позицию Шейн. В отличие от нее, нормативная закономерно подразумевает наличие каких-то ограничений, зачастую этического характера, на чем настаивал Рик, отвечая на поставленный вопрос о праве распоряжаться чужой жизнью в интересах своей или общей безопасности. Подчеркну: речь сейчас идет конкретно о живых людях, которые становились препятствием для группы — сюда относятся те, кто был болен, ранен, слаб физически. Так, для персонажа по имени Отис (Прюитт Тэйлор Винс), фермера, трагически закончился совместный поход с Шейном за медикаментами, провиантом и оружием в местную школу. Будучи крупным мужчиной с лишним весом, Отис крайне медленно передвигался. Ко всему прочему, во время бегства от «ходячих», окруживших здание снаружи, он повредил ногу, и Шейн расценил его как лишний груз, от которого решил избавиться. Отчасти, он сожалел о содеянном, ведь подстрелив невиновного Отиса и сделав его приманкой для голодных «ходячих», переступил границы морального кодекса. Между тем, понимал, что с раненым спутником он мог привести опасность прямиком к лагерю выживших, и тогда жертв было бы в разы больше. Позднее этой модели поведения будет следовать и сам Рик Граймс, ведомый желанием спасти семью и примкнувших к ней людей.
Перечисленные типы рациональности, по Ю. Хабермасу, порождают соразмерные виды вербального взаимодействия между людьми: «В то время как в стратегическом действии один воздействует на другого эмпирически, угрожая применением санкций или рисуя перспективы вознаграждения, для того чтобы понудить его к продолжению столь желанного общения, в коммуникативном действии один предлагает другому рациональные мотивы присоединиться к нему…»