Русский литературный язык советской эпохи

Язык подобен живому существу. Он рождается, живет, питаясь заимствованиями и собственными креативными возможностями, развивается, накапливая опыт и многообразие своих возможностей, наконец, рано или поздно умирает, постепенно теряя носителей и размываясь в других языках. Жизнь языка связана с его развитием, которое весьма неоднородно. Большая его часть проходит линейно: язык постепенно накапливает ресурсы, отражая изменяющуюся действительность; но время от времени это развитие приобретает скачкообразную форму. В истории существования русского литературного языка можно выделить несколько таких глобальных изменений, когда вся система языка перестраивалась за сравнительно короткий промежуток времени, эти изменения носили кардинальный характер и проявлялись на всех уровнях языковой системы. Катализатором таких значительных трансформаций служат изменения в социальной, политической, экономической жизни государства. Например, глобальная перестройка языковой системы проявилась в XIV веке, когда под влиянием образования централизованного государства сложилась московская разновидность литературно-письменного языка.
Одним из интересных этапов развития языка стала советская эпоха, во время которой язык испытал явное политическое влияние, и даже с учетом того, что многий «сор», привнесенный в язык извне, «выметается» из него естественным путем, и претерпел значительные изменения на фонетическом, лексическом, морфологическом и синтаксическом уровнях. По утверждению самих последователей теории К. Маркса, марксизм был создан не народными массами, а небольшой группой интеллигентов-ученых, которые не только основали новое политическое течение, но и значительно трансформировали язык. Именно поэтому изменения, произошедшие в языке в советскую эпоху, носят такой кардинальный характер и настолько «далеки от народа». По меткому замечанию А.В. Фесенко в его «Русском языке при Советах», «политизация + аббревиация = русский язык» советской эпохи. В этом утверждении подчеркивается значительная, решающая роль установившегося политического режима в формировании новой языковой эпохи.
Если проанализировать взаимосвязь литературного языка советской эпохи и политические реалии того времени, можно найти прямые параллели в зависимости языка от общественно-политических нововведений

. «Новый» литературный язык первоначально был чужд и непонятен народу по одной причине: он появлялся искусственно, создавался бюрократическим аппаратом на основе более близкого для марксистов латинского языка. Отсюда странные, «сложные» для восприятия простого рабочего и крестьянского народа «индустриализация», «оппозиция», «оппортунизм», «классовая эксплуатация» и т.д., которые не могли появиться в языке естественным путем, но активно употреблялись политической «верхушкой», поэтому постепенно «спускались» в народ. Причем чуждая лексика, привносимая правящей элитой (к слову, часто малознающей, но обладающей административным и духовным влиянием на народ) в язык с целью его интернационализации, нередко приобретала совершенно новый фонетический облик в связи с постоянным искажением «новыми носителями».
Наибольшее влияние изменений в политической жизни страны испытал, конечно, лексический состав языка, как наиболее восприимчивый к нововведениям. Широко распространились заимствования, о чем уже упоминалось: в обиход активно входили «коммунизм», «милитаризм», «интернационал», «геноцид», «богема», «бюрократизм». Причем о таком активном, часто неоправданном заимствовании негативно отзывался сам В.И. Ленин, писавший, что иностранные слова часто употребляются «без надобности», в то время как в русском языке есть вполне адекватные синонимы (дефекты - недостатки). Активный словарный запас очень быстро расширяется в связи с появившимися реалиями политической, экономической и социальной жизни. В то же время из употребления выходят историзмы, связанные с царским режимом: волость, лицей, гимназист, камер-юнкер, фабрикант, лавочник. А в связи с повсеместным ограничением деятельности церкви и прекращением существования церковно-приходских школ из активного запаса выходит пласт церковной лексики: епископ, архимандрит, богослов, пастырь и т.д.
Характерной чертой литературного языка советского периода становится создание лексической оппозиции, также основанной на политических противоречиях. Такая оппозиция носила экстралингвистический характер, связанный с противопоставлением «свой» - «чужой», «капитализм» - «социализм», «наше» - «западное»