Роман «Большие Надежды» Чарльза Диккенса

В романе «Большие надежды», написанном в 1860 году, Ч. Диккенс частично возвращается к своим более ранним произведениям, в центре которых стоит фигура обездоленного маленького героя, подверженного всем испытаниям суровой жизни. В произведении четко прослеживается идея о том, как неверно выбранная однажды перспектива взгляда человека на окружающий мир приводит к тому, что всего его надежды и ожидания оказываются обманутыми. Тема утраченных иллюзий воплощена здесь в истории главного героя Филипа Пирипа (Пипа).
Пип – семилетний мальчик, проживающий в доме у своей старшей сестры (воспитавшей его «своими руками») и её мужа — кузнеца Джо Гарджери, простоватого добряка. Сестра постоянно бьёт и оскорбляет мальчика и мужа. Филипп Пиррип получает имя ученика Иисуса Христа – Филиппа из Вифсаиды. Называя так героя, автор наделяет его такими положительными, сугубо христианскими чертами, как доброта и милосердие. Именно эти черты определяю духовную составляющую образа Пипа, а также помогают ему переживать все трудности на пути к духовно-нравственному совершенствованию.
Пип рассказывает читателю историю своей жизни, полную таинственных событий, приключений и бед. Важное значение в характеристике его образа имеет образ кладбища, надгробных плит на могилах его родителей и братьев, а также окружающего их болота. В детстве как будто одушевляет весь этот мир, для него имеют значение их размер и форма надгробных плит, надписи на них помогают ему представить родственников живыми. Также на кладбище происходит судьбоносная встреча с беглым каторжником Мэгвичем, который просит мальчика помочь ему. В тайне от воспитывающей его старшей сестры и её мужа, единственного друга Пипа, Джо Гарджери, он берет дома подпилок и еду и тем самым помогает каторжнику освободиться. Это событие меняет в дальнейшем всю жизнь юного Пипа.
Образ каторжника ужасен и устрашающ при первой встрече, он прошел через суровые испытания жизнью: «В тюрьму и из тюрьмы, в тюрьму и из тюрьмы, в тюрьму и из тюрьмы, – так начинает он свою историю...– Меня таскали туда и сюда, изгоняли из одного города и из другого, били, мучили и гоняли»

. Встреча не случайно происходит в канун Рождества. Рождение Христа может рассматриваться в контексте романа в аспекте классического христианского учения о рождении Спасителя мира. Христианская символика проявляется здесь особенно ярко. «За заблудшей овцой пойду», «Пусть мертвые хоронят своих мертвецов, а ты еще жив, иди за мной», - все эти фразы каторжника явно отсылают нас к библейской символике.
Также здесь можно увидеть идею об истинном рождении души самого Пипа, возникает аллюзия: Пип-Христос. Вынужденная кража, муки совести, традиционный рождественский вечер у миссис Гарджери, в котором нет и намека на духовную суть праздника, завершаются для него погоней и охотой на беглым каторжников, в результате которых Пип получает свой первый урок душевного благородства и милосердия, преподанный ему тем же каторжником и настоящим духовным учителем Джо. Мэгвич и Джо оказали сильнейшее влияние на становление характера главного героя, оба явились для него некими Спасителями, духовными учителями. В мифологическом плане романа мы можем выделить образ Святой Троицы. Мэгвич исполняет роль Бога-Отца, определяющего судьбу Пипа и посылающего его на испытания в «мир» – то есть в лондонское джентльменское общество, а Джо – роль Святого Духа, единственного, кто смог продемонстрировать главному герою горение сердца и открыть мир истинной силы любви.
В дальнейшем мы видим историю коренных изменений в мировоззрении Пипа. Богачка мисс Хэвишем ищет товарища для игр для своей приёмной дочери Эстеллы, и дядя Джо, мистер Памблчук, рекомендует ей Пипа, который затем много раз побывает у неё. Высокомерная и холодная Эстелла нравится Пипу, и он невольно проникается отвращением к своему ремеслу кузнеца, испытывая тягу вступить в то высшее знатное общество, с которым невольно соприкоснулся. Филип в разговоре с Бидди откровенно заявляет о своём желании: «Бидди! - воскликнул я с досадой. - Так, как сейчас, для меня совсем не хорошо. Мне противно и моё ремесло и вся моя жизнь. Я ненавижу их с первого дня, как стал подмастерьем… Бидди, - сказал я, предварительно взяв с неё обет молчания, - мне очень хочется стать джентльменом».
Он начинается внутреннюю подготовку к этому, прощается со своими детскими мечтами и даже на «родные» могильные плиты и надписи на них начинает смотреть просто как на письмена, без всякого одушевления и тайного смысла