Рассуждения о будущем на основе «Суммы технологий» Станислава Лема

Одним из важнейших тезисов, предлагаемых для обсуждения польским футурологом на страницах философского трактата «Суммы технологии», является поиск человеком своей личностной и социальной идентичности в контексте непрерывного исторического развития, а также — определение границ его познавательных возможностей. На начальном этапе освоения мира, в «доосевой» период он твердо был убежден, что объективная реальность и ее компоненты, вещи, которыми он пользовался в быту, созданы богами. Эта мысль была обусловлена тем, что люди не понимали прямого назначения вещей и тот же самый олимпийский огонь, принесенный на землю Прометеем, воспринимался ими как невиданное чудо. В конечном счете, они научились самостоятельно его добывать, опровергая божественное происхождение этой стихии, благодаря чему изменилась сама интерпретация огня — теперь он понимался не только как космическое первовещество, но и как сырье или же инструмент для определенных практических целей. Иными словами, речь идет о способах адаптации человека к окружающей обстановке и реорганизации ее соразмерно потребностям.
Находясь в неразрывной связи с природой, человек ориентировался на собственный чувственный опыт, подключая новые технологии ее освоения. То есть, речь идет о физической деятельности как источнике знаний, на основе которых разум приписывает явлениям природы набор законов, постулируя тем самым предзаданность в развитии каждого и пренебрегая версией изучения природных процессов как цепи непредсказуемых новообразований. Однако, большинство из нас привыкли считать, что природа и ее части функционируют сами по себе, без постороннего вмешательства, периодически возвращаясь в исходное состояние. Тем не менее, С. Лем указывает на то, что природа оперирует рядом технологий, обеспечивающих равновесие всех ее составных частей: именно они во многом выступают образцом для воспроизводства физических технологий, преобразующих объективную реальность во времени и пространстве, а также — гуманитарных, управляющих информацией и социальными отношениями. Французский лингвист Э. Бенвенист, изучая повседневное поведение пчел в улье, обнаружил у них строго отлаженную схему обмена информацией, которая демонстрирует наличие уникального дара природы, позволяющего им «формировать и интерпретировать „знак“, отсылающий к определенной „реальности“, запоминать опыт и уметь его расчленять». Заключается она в особом планировании пчелы в пространстве, напоминающем ритуальный танец — совершая его перед другими, одна особь сообщает остальным членам коллектива о местонахождении еды, питья или безопасного места.
Вместе с тем у пчел отсутствует привычное в человеческом понимании диалогическое, двустороннее взаимодействие: танец пчелы лишь побуждает других особей к эмпирической проверке факта наличия источника еды или какой-либо опасности, по завершении которой они оповещают о своем опыте следующего в порядке очереди коммуниканта. Этот ритуал — специальная технология, регулирующая популяцию пчел в биосфере и незаметная привычному глазу человека

. Корни подобной тенденции С. Лем усматривает в медленном темпе самой человеческой эволюции, которую он обозначил как «превышающий по длительности жизнь многих поколений, ползучий переход от употребления в пищу некоторых случайно отысканных растений к оседлости …каждое поколение заставало технологию внешне неизменной и „естественной“, как восход и заход солнца».
Опираясь на жизнедеятельность пчел, английские ученые намерены в ближайшем будущем отсканировать их мозг с целью создания автономных летающих роботов, которые смогут собирать и перерабатывать цветочный нектар в мед. Однако, вопрос о том, как будут организованы коммуникативные процессы в механизированной среде, уподобленной естественной, остается открытым, поскольку невозможно знать наверняка, «превратится» ли робот в живой организм, даже если снабдить его мозгом, смоделировав необходимые условия для дальнейшей работы. Наличие мозга, ко всему прочему, не означает присутствие сознания в структуре объекта — об этом, скорее, свидетельствует его способность к самообучению. Вторым важным моментом является попытка понять, будет ли такой мозг запрограммирован на выполнение определенных команд, или же он сможет дополнять их новыми без вмешательства человека. В любом случае, мы видим, что большинство физических и гуманитарных технологий заимствованы из образцов природы: это касается не только светодиодов, конструкция которых является результатом вдохновения крыльями бабочек, чья структура содержит двухмерные фотонные кристаллы, или экранов телевизоров, повторяющих в своей основе механизм изменения цвета клеток, характерный для каракатиц. Говоря о концепции личного пространства, австрийский зоолог К. Лоренц предварительно заключил, что скворцы в стае сохраняют расстояние, равное возможности достать друг друга кончиком клюва, во избежание драки. Тесная взаимосвязь внутривидовой агрессии и индивидуальной зоны комфорта — это гуманитарная технология, переложенная в сферу отношений между людьми.
В погоне за улучшениями условий существования человек регулярно модернизирует техносферу, продукты функционирования которой нередко впоследствии вступают в конфликт со своим создателем — так, мы приходим к феномену искусственного интеллекта, повторяющего особенности нашего. Вычислительные устройства играют в повседневности решающую роль, освобождая людей от необходимости совершать огромное количество логико-математических операций, и сбивая тем самым естественный ход эволюции — притупляя разрабатываемую нами способность рефлексировать. Учитывая популяризацию голосовых помощников в современных поисковых системах, мы видим, что искусственный интеллект, обладающий именем — будь то Алиса или Siri, — даже вживается в роль человека, пытаясь вести диалог на равных. Иначе, коммуникативные технологии, подсмотренные людьми в мире животных и успешно вписанные ими в межличностное взаимодействие, стали базой для организации обучения искусственных систем, вступивших в диалог с «разработчиком»: при этом, важно не спутать компьютерную программу и искусственный интеллект.
Соответственно, по словам специалиста в области нейролингвистики Т. Черниговской, появляется необходимость поиска методов «эффективного взаимодействия с системами высокой степени сложности, неважно — живыми или силиконовыми …если речь идет о роботах-помощниках, выполняющих простые команды, этим можно пренебречь, но если планируется создание интеллекта, сопоставимого с человеческим, тогда стоит вспомнить, что наше мышление обеспечивается не только вычислениями и что человека делает человеком гораздо более сложное когнитивное пространство, включающее искусство и духовную жизнь…»