Работа З. Фрейда «Горе и меланхолия»

Работа «Горе и меланхолия» (или в других переводах «Печаль и меланхолия») написана З. Фрейдом в 1915 году (опубликована в 1917), что говорит о том, что это уже расцвет психоаналитического творчества автора, в котором он обращается не столько к общим проблемам личности, движущим психодинамическим силам, а к отдельным проблемам в попытке объяснить их с позиции разрабатываемой им теории. Надо также отметить, что представления о патологическом механизме развития меланхолии З. Фрейд развивал, опираясь на идеи К. Абрахама, на которого он часто ссылается, с которым полемизирует и соглашается [1].
Надо обратить внимание, что под меланхолией З. Фрейд понимает общее состояние настроения депрессивной направленности, в связи с чем иногда можно увидеть в тексте работы употребление термина депрессия, что надо понимать как меланхолию [1, с. 42]. Можно предположить, что обращение З. Фрейда к проблеме меланхолии связано с его интересом к вопросу негативного отношения личности к самой себе. Также его интересовала разница между обычной печалью, с которой человек сталкивается в повседневной жизни, и с болезненным явлением меланхолии, в основе которого могут лежать патологические механизмы. Противопоставлением печали и меланхолии З. Фрейд начинает свой небольшой очерк. Необходимость этого сопоставления вызвана тем, что, по утверждению автора, состояние, которое вызывается этими процессами, очень схоже внешне, и к тому же, причины, вызывающие их, также зачастую во многом одинаковы.
В качестве причины как печали, так и меланхолии З. Фрейд указывает потерю чего-то значимого: это может быть человек, либо какое-то убеждение, свобода, дом, родина, иллюзии и т.д. Феноменологическая картина меланхолии и печали (если брать особенно тяжелые поводы и случаи) в целом схожа: плохое настроение носит острый характер, утрачивается способность любить, человек склонен зацикливаться на самообвинениях, самобичеваниях, интерес к жизни, к осуществлению деятельности снижается. Однако, при возникновении печали, едва ли кому-то придет в голову обратиться за профессиональной помощью к психологу или психиатру. Но из всех симптомов печали и меланхолии З. Фрейд особенно выделяет один, который играет принципиальную роль в выявлении патологического процесса при меланхолии: это нарушение чувства собственной значимости. Когда человек просто печалится и грустит, он не утрачивает представления о своей ценности, достоинстве и самоуважение, в противовес меланхолии.
В нормальной ситуации на любимый объект человек направляет свои либидозные (любовные, сексуальные, эротические) импульсы. Когда этот объект по некоторым причинам исчезает, то задачей человека является прекращение направления либидо на те вещи и действия, которые ранее осуществлялись или были связанны с объектом любви. Это нормальное принятие изменившейся реальности после потери объекта. Можно представить, что процесс принятия новой реальности может занять длительное время, но тем не менее рано или поздно Я освобождается от своих многочисленных связей с объектом и обретает свободу для установления новых связей [4, с. 213].
Усугубление переживаний при меланхолии объясняется, согласно предположению З. Фрейда тем, что человек при этом не понимает до конца, что именно он утратил, повод для переживаний, которые у него возникают, ему неизвестен, или, если говорить на языке психоанализа, не доступен его сознанию для восприятия. При меланхолии происходит, во-первых, общая заторможенность, а, во-вторых, грандиозное принижение и оскудение собственного Я. Примечательно, что З. Фрейд употребляет понятие моральной предосудительности, когда субъект ругает себя, упрекает и ожидает наказания

. В самобичевании меланхолик доходит подчас до отказа от жизни, что может проявляться в бессоннице, отказе от еды, других развлечений и насущных потребностей.
При этом мания самоуничижения носит именно моральный характер. Это важно в связи с тем, что данная работа написана в преддверии того, как З. Фрейд придет к оформлению своих предположений о второй топической структуре личности, где появится такая структура, как сверх-Я. Пока он еще не пришел к ее оформлению в своей теории, в работах можно находить такие явные свидетельства цензурирующей части личности, которая столь явно проявляется при случае меланхолии.
Интересно отметить, что болезнь в виде меланхолии выявляет в человеке то, что при нормальном функционировании является скрытым, а именно присущее человеку стремление компенсировать свои слабые стороны, скрыть их за счет, например, присутствия рядом объекта привязанности. Особенно важно при этом, что уничижения человека после утраты объекта почти всегда не имеют под собой видимых оснований. Супруга в таком случае после утраты мужа будет упрекать себя в том, какой она была никчемной женой даже если в действительности она была верной и преданной спутницей. Человек утрачивает самоуважение на самом деле по объективным причинам. Меланхолик, сам того не ведая, совершенно верно, согласно представлениям З. Фрейда, описывает ту психологическую ситуацию, в которой оказался [4, с. 215]. Суть ситуации человека, впавшего в меланхолию такова, что внешне он утратил объект любви, а в психологической реальности он утратил собственное Я или, по крайней мере, его существенную часть.
Еще одну особенность указывает З. Фрейд при меланхолии: самообвинения субъектов содержат в себе упреки не столько в собственный адрес, сколько в адрес объекта, но переложенные на собственное Я. То есть жалобы на собственное морально недостойное поведение в сущности своей представляют обвинения в адрес объекта любви, что можно заметить, если провести вербальный анализ речи меланхолика. Кинодо это интерпретирует как «у меланхолика «Я никчемен!» на самом деле значит «Ты никчемен!» [1, с. 223]. Это З. Фрейд объясняет следующим образом. Первоначально, когда субъект избирает себе определенный объект, с ним связывается либидозная энергия. Однако когда объект по тем или иным причинам утрачивается, то сексуальная энергия вместо того, чтобы направиться на другой объект обращается на самого субъекта. Это приводит к тому, что потеря объекта привязанности оборачивается для человека конфликтом между критической инстанцией и изменившимся после утраты объекта я [4, с. 217].
Такое положение происходит вследствие того, что выбор объекта с самого начала происходит с опорой на свой нарциссические стороны, которые на время отходят на второй план, так как компенсируются чертами выбранного объекта. Однако поскольку объект привязанности может быть утрачен, то в таких ситуациях субъект вновь регрессирует к нарциссизму. Это становится более понятно, если вспомнить, что нарциссизм понимается З. Фрейдом как феноменом, возникающим на стадии психосексуального развития между аутоэротизмом и объектной любовью [2].
Б.Э. Мур и Б.Д. Фаин также отмечают, что в понимании З. Фрейда меланхолическая гиперреакция возникает тогда, когда потерянный объект имел нарциссическую ценность для человека, то есть когда этот объект обладал теми качествами и чертами, которые восполняли недостающие черты в самом субъекте. Соответственно, когда этот объект утрачен, то самооценка человека резко снижается, что и приводит к его самоуничижению, ведь человек при этом словно утрачивает идентифицированную часть себя [3, с