Произведение Умберто Эко "Пять эссе на тему этики"

"Пять эссе на тему этики" Умберто Эко во многом неравнозначны по затрагиваемым в них проблемах, от теоретических вроде соотношения религии и атеизма до самых конкретных и практических, вроде развития газетного рынка в Италии. В целом, в эссе Эко сделан достаточно большой упор на Италию, однако в конечном итоге складывается вполне цельное впечатление и о его взглядах на современный мир в целом, его ключевые этические проблемы и тенденции развития.
Первое эссе «Когда на сцену приходит Другой» можно назвать своеобразной теоретической подводкой к более практическим вопросам. Эко здесь говорит о важной роли религии. Однако у него находится похвальное слово и для атеистов. Недоумевая, как можно быть атеистом с философской точки зрения, автор одновременно отдает должное тем атеистам, которые сумели выработать для себя этический кодекс, вдохновленный «глубочайшей верой в преемственность бытия и абсолютным чувством долга». Будучи верующим человеком, Эко при этом сочувствует атеистам, а не ненавидит их. Главных этических постулатов в этом эссе два: все люди, даже самые испорченные, крайне зависимы от мнения других. А также убежденность в том, что общие этические ценности могут и должны стоять выше религиозных разногласий.
Второе эссе «Осмысляя войну» переходит к серьезнейшей проблеме военных конфликтов и того, насколько они естественны для человечества. Причем параллельно с проблемой войны Эко поднимает и проблему интеллигенции. Он рассматривает роль интеллигенции в немного пессимистическом ключе, говоря о том, что она обречена быть меньшинством, которое несет для большинства свет истины, постоянно оставаясь непонятым. Однако в отличие от иных упаднических писателей и философов, Эко рассуждает об интеллигенции в духе римского стоицизма, говоря, что она, даже не имея надежды на победу, все равно должна стоять на своем до конца. С этими утверждениями, бесспорно, хочется согласиться, как и с предостережениями ложного понимания верности, предполагающего боязнь конструктивной критики «своих».
Говоря о войне, Эко отмечает, что современные военные конфликты давно перестали быть теми четко разграниченными и управляемыми конфликтами, какими они были еще в XIX веке

. Он даже упоминает о некоем «параллельном» искусственном разуме, который самостоятельно возникает на основе множества самостоятельных ячеек, преследующих каждая свои интересы. Ибо общество по Эко состоит из огромного числа этих ячеек, что делает невозможным полноценное управление ими со стороны государственной власти. Соответственно в любом современном военном конфликте государственная власть является только одним из многих игроков. Во многом с этим можно согласиться, ибо экономическая глобализация и рост информатизации действительно ослабили роль отдельных национальных правительств. Но, тем не менее, представляется, что Эко в определенной степени преувеличивает. И сегодня случаются военные конфликты в результате именно волевых решений отдельных лиц или трагических случайностей. Хотя конечно частота и масштаб этих конфликтов постепенно падают.
Третье эссе «Вечный фашизм» уже окрашено в яркий итальянский оттенок. Здесь Эко подробно рассматривает режим Муссолини, привлекая и собственные воспоминания. Интересно, что он в многом противопоставляет итальянский фашизм, показывая его как нечто аморфное – германскому нацизму и сталинскому коммунизму. Из его слов вытекает, что между режимами Гитлера и Сталина было больше сходства, чем между режимами Гитлера и Муссолини. Это представляется преувеличением. Эко аргументирует свое утверждение гибридностью итальянского фашизма во всех сферах. Но и немецкий нацизм шел на определенные компромиссы, например, между своими попытками создать неоязыческий культ и христианскими симпатиями большинства. Зато очень верным кажется утверждение Эко о переходности разных форм фашизма и их отличии всего по одному-двум элементам. Также Эко выделяет и ключевые характеристики фашизма в целом, такие как популизм, национализм, эгалитаризм, культ героизма, традиционализм и противопоставление себя другим.
В четвертом эссе «О прессе» Эко говорит о сложной истории газетной индустрии в XX веке