Проблемы роста российской экономики

Проблематике роста российской экономике уделяется внимание многими именитыми исследователями. За период развития в стране рыночной экономике произошло большое число трансформационных изменений, накопился колоссальный опыт планирования и реализации мер государственной экономической политики, почву для анализа составили многочисленные экономические потрясения и периоды подъема. Обобщение имеющегося опыта было произведено А. А. Аузаном, В. М. Полтеровичем, Е. Гурвичем [1], Э. Ф. Барановым, В. А. Бессоновым [2], Р. С. Гринбергом [3; 4] . Исследователями дана трактовка произошедших событий с различных методологических позиций.
На Круглом стол в рамках XVIII Апрельской международной научной конференции НИУ ВШЭ выступили такие исследователи, как А. А. Аузан, В. М. Полтерович, Е. Гурвич [1]. В. М. Полтерович выделил следующие причины неудач в экономической политике:
Реформы проводятся в целях политической борьбы;
Политики ориентируются на мифологемы (о решающей роли институтов, о необходимости снижения роли государства в экономике, о приватизации как действенном средстве повышения эффективности управления) [1, с. 23-24].
В данном случае причинами неудач выступает неэффективность государственного управления, стремление к решению политических задач. Слабое место данной позиции в том, что объективные экономические процессы вытесняются из исследовательской оценки, и речь сводится фактически к человеческому фактору. Мы полагаем, что кризисные ситуации в российской экономике вызваны рядом комплексных, системных проблем, среди которых проблемы реформирования хотя и занимают значимое место, однако не являются основополагающими.
В. М. Полтерович критично подошел к институциональной теории (вернее, к ее применимости в российских рамках). В. М. Полтерович, ссылаясь на зарубежный опыт, пишет, что развитие институтов не является необходимым, достаточным условием для экономического роста. Здесь исследователь ссылается на Д. Норта, основоположника институциональной теории, в той части, в которой Д. Норт отмечал, что институциональная программа для развитых стран и институциональная программа для развивающихся стран различаются на качественном уровне [1, с. 27]. Здесь мы солидарны с автором, поскольку институты переходного периода отличаются от устоявшихся институтов стран с развитой экономикой. Однако, мы не отрицаем отсутствия серьезных институциональных проблем. Вопрос здесь заключается не в отдельной проблематике, а в факторах, препятствующих полноценному экономическому развитию. Хотя «правила игры» чрезвычайно сложны, нельзя сводить экономическую политику к совершенствованию институтов, что будет иметь характер примитивизации и упрощения.
В заключение выступления В. М. Полтерович высказался о конкретных мерах по преодолению неблагоприятной ситуации в экономике. В целях решения сложившихся проблем В. М. Полтерович предлагает принять следующие меры:
Разработка и принятие федерального закона по проектированию реформ;
Создание сектора институциональных исследований и разработок [1, с. 28-29].
Несмотря на то, что В. М. Полтерович высказался с определенной критикой институциональной теории (в части ее применения к российским реалиям), автор отмечал, что более эффективно не развитие имеющихся институтов, а перенятие зарубежного институционального опыта. Этим объясняется выделение меры по созданию сектора институциональных исследований. На первым план автор выдвигает совершенствование процесса проектирования реформ. Само собой разумеется, что ведущая роль в процессе проектирования, на взгляд В. М. Полтеровича, должна быть отведена научным специалистам.
Технократический уклон В

. М. Полтеровича можно подвергнуть обоснованной критике – как показала мировая политическая история, технократия отнюдь не является единственно верным средством решения проблем в экономике (к тому же, в Государственной Думе первого и второго созывов среди депутатов было огромное число специалистов в области экономики, что, впрочем, не повлияло на динамику экономических процессов).
Е. Гурвич придерживается противоположной точки зрения, отмечая следующее: «сегодня экономисты практически единодушны в том, что ключевой причиной различий стран по уровню развития выступает качество их экономических институтов: прежде всего защищенности прав собственности, наличия барьеров для входа компаний на рынки и выхода с них, бремени госрегулирования». В качестве слабости процесса реформирования автор называет политэкономический характер реформ [1, с. 38]. Действительно, многие реформы являются средством политической борьбы и контроля над денежными потоками, что приводит к утрате самой сущности процесса реформирования. Указанные автором институциональные проблемы действительно существуют, но следует задаться вопросом, имеют ли они на данный момент определяющий характер. Рассмотрим выделенные проблемы более подробно. Защищенность прав собственности в России действительно отсутствует, что крайне отрицательно сказывается на инвестиционном климате. Здесь действительно необходимо вести речь о «просчетах» в государственной политике, которые совершаются намеренно, в политических целях и с прямым нарушением конституционного, гражданского, налогового законодательства (дело «ЮКОСа» и последующий неправомерный отказ от исполнения решения ЕСПЧ, отказ от исполнения обязательств в связи с проектом Сахалин-2 и др.). Вход компаний на рынки обусловлен в первую очередь характером экономических отношений – для каждой сферы деятельности имеется различный порог вхождения, определяемый в первую очередь объективными экономическими факторами. Бремя госрегулирования характерно для любой национальной экономики. Из сказанного следует, что в России действительно присутствуют выделенные Е. Гурвичем институциональные проблемы, однако вопрос об их приоритетном значении в недостаточной степени аргументирован.
Помимо указания на институциональные проблемы, в выступлении Е, Гурвича мы отметили классификацию государственных программ. По комплексному критерию содержания и «судьбы» (результативности) программ Е. Гурвич выделяет следующие их виды:
«Профессиональные программы» - ориентированы на определенный результат, процесс достижения которого не подкреплен необходимыми ресурсами и стимулами;
«Технические программы» - схожи с «теорией малых дел», носят точечный характер и значимого результата не имеют;
«Фундаментальные программы» - предполагают изменения в институтах, поэтому малочисленны и сложны в принятии и реализации [1, с. 40].
Подход Е. Гурвича к оценке программ крайне пессимистический, что частично перекликается с позицией В. М. Полтеровича. Оба исследователя видят проблему в качестве реформ и государственных программ, однако расходятся в оценки роли институтов.
А. Аузан является известным специалистом по институциональной теории. В этой связи, неудивительна его позиция относительно приоритетности институциональных проблем. А. Аузан отмечает, что доверие к институтам замещено на доверие к конкретным лицам, что, в частности, привело к снижению горизонта планирования до полутора лет [1, с. 41]. Исследователь пишет о том, что в социокультурном аспекте россияне занимают медианную позицию между коллективизмом и индивидуализмом, что, впрочем, имеет и свои положительные стороны [1, с