Основные характеристики современной констелляции по К. Манхейму

Мангейм предлагает собственную идею, постулирующую бытийную согласованность, связанность мышления общества; благодаря этой связанности утопическое становится частью реального, трансформируясь в идеологическое. Заслуга Мангейма в том, что он сумел увидеть удивительный факт: одно и то же событие представляется представителям различных социальных сил и слоев совершенно по-разному.
В рамках концепции мыслителя общественное сознание и бытие связаны непосредственным образом, а в границах одной и той же эпохи может существовать ряд различных социальных констелляций — общественно-политических сил, что сложились естественным путем. Социальные констелляции определяют мышление представителей различных классов. Актуально существующим, реально распространяющимся в обществе идеологиям данных констелляций противопоставляются утопии. Последним свойственно выдавать за истину в последней инстанции собственную правоту.
В работе «Идеология и утопия» Мангейм подчеркивает тот факт, что движущие силы общества во многом обусловлены содержанием общественного сознания, окраской той психической энергии, которой наполнено сознание общества. Все это рано или поздно обретает связь с реальными общественными силами и движениями.
Утопия всегда обладает определенными культурно-историческими чертами, присущими эпохе. Однако интенсивность утопических энергий постепенно ослабляется. Причина ослабления заключается в том, что чем шире слои населения, стремящиеся к господствующей позиции, тем, разумеется, с большей охотой сторонники противоположного мнения будут склонны к решениям консервативного характера. Одним из примеров подобного растворения утопизма является общественное сознание хилиастического характера — как мы знаем, данное религиозное мышление постулирует царство Христа на земле и всеобщую справедливость.
Одна из основополагающих черт любой социальной констелляции — это ее родовая близость изначальному утопизму, анархичности; по мере реализации дистанция эта становится все шире. Каждая из форм существования общества, каждая идея — будь то либерализм или демократия, социализм или прогрессивизм — представляет собой лишь один из вариантов отхождения от анархичного хилиастичного сознания

. Постепенно эти варианты отхождения от первоначального утопического «эталона» утрачивают, собственно, черты утопизма. Они становятся все более близкими обыденному сознанию; теперь для них характерна достижимость. Таким образом, постепенно элементы утопизма погружались и продолжают погружаться в реальную действительность общества. Борьба элементов утопии происходит в реальности. Увы, последняя победа, которую сможет одержать свобода — это прозаичность; с этой идеей, на мой взгляд, сложно не согласиться, наблюдая реальную действительность современности. Выйдя на улицы любого мегаполиса или даже просто большого города, можно увидеть людей, чья жизнь — квинтэссенция посредственности, обыденности, серости.
Если говорить о высших слоях общества, то, согласно Мангейму, в их среде взаимодействие этих угасающих останков утопий обладает особыми чертами. Да, как и прежде, между ними происходит борьба; однако она не отличается особым драматизмом. Ни одно из мнений уже не дискредитирует другое; каждая из возможных точек зрения рассматривается в качестве продуктивной, плодотворной. Данная характеристика базируется не на слабости слоев населения или даже отдельных обществ, а на понимании того факта, что любая из возможных мировоззренческих позиций прошлого в принципе абсолютизировала себя и во многом тех, кто ее пропагандировал, нельзя назвать дальновидными.
Интересной представляется фокусировка внимания на проблеме целого, которая в большей мере свойственна обществу США, нежели европейскому. Европа исторически существовала в условиях классовой борьбы, и потому вопрос о сохранении целостности не утрачивал своей остроты — стоит добавить, что не утрачивает и сейчас. Что касается Америки, то в ее обществах важней была проблематика соотнесении техники и человека, человека и организации общества. И потому проблема целого как бы не существовала — в общественном сознании не было никаких опасений по поводу его потенциальной утраты