Наследственный договор как новелла российского законодательства

В 2019г. российское гражданское законодательство в области наследственного права, считавшееся долгие годы наиболее консервативной подотраслью гражданского права, подверглось значительной модернизации. Главным образом, это отразилось на нововведениях, которые затронули расширение юридических возможностей наследодателей и наследников в вопросах порядка распределения и перехода имущества между наследниками. Указанное нововведение состоит в появлении в Гражданском кодексе Российской Федерации (далее ГК РФ) ст. 1140.1, именуемой «Наследственный договор». Наследодатель согласно п/ 1 данной статьи, вправе заключить с любым лицом, которое может призываться к наследованию, договор, условиями которого определяется круг наследников и порядок перехода прав на имущество наследодателя после его смерти к пережившим наследодателя сторонам договора либо к пережившим третьим лицам, которые могут быть призваны к наследованию (наследственный договор) [1].
Наследственный договор обладает рядом особенностей, значительно отличающих его наследования по закону и от наследования по завещанию. Основополагающей и главной из которых является то, что волеизъявление наследодателя выражается юридически непосредственно в заключении договора, то есть многостороннего или двухстороннего акта с наследниками своего имущества. Немаловажно особенностью является еще и то, что лица, которые упомянуты в наследственном договоре, обладают правом после смерти наследодателя требовать друг от друга либо от третьих лиц исполнения различных обязанностей, закрепленных в договоре (что прямо указано в п. 2 ст. 1140.1 ГК РФ, в соответствии с которой после смерти наследодателя требовать исполнения обязанностей, установленных наследственным договором, вправе наследники, душеприказчик, пережившие наследодателя стороны наследственного договора либо пережившие третьи лица, а также нотариус, осуществляющие ведение наследственного дела, в период исполнения им своих обязанностей по охране наследственного имущества и управлению таковым имуществом непосредственно до выдачи свидетельства о праве на наследство [1])

. Пережившие наследодателя стороны договора с целью реализации указанного требования обладают правом обращения в суд, который вынесет соответствующее решение. Из чего можно сделать вполне обоснованный вывод о наличии конструкции принудительного исполнения наследственного договора пережившими сторонами. Важно отметить, что в институте наследственного договора применяется подход универсального правопреемства, довольно широко используемый в государствах континентального права, включая Российскую Федерацию. Истоки указанного вида правопреемства берут свое начало от классического римского права, в котором наследник считался продолжением юридической личности наследодателя [2, с.388].
Возникновение в российской правовой системе института наследственного договора в существенной мере упростило задачу распоряжения своим имуществом лицам, которые занимаются различными видами предпринимательства, и не уверены в правильности предполагаемых действий его наследников в отношении его бизнеса. При заключении наследственного договора наследодатель обладает правом обязать наследников выполнить определенные действия перед кредиторами и заключить с деловыми партнерами определенные сделки