Феноменологическая социология - использование и сфера исследования

Сфера социологического исследования исторического знания. Социология активно исследует историческое знание в первую очередь потому, что оно стало важным социальным и политическим ресурсом. Его использование не только корректирует сознание и поведение, влияет на идентичность индивида или группы. Оно способно смещать правителей, обрушивать политические режимы, подчинять государства, менять политическую карту мира. Кроме того, новые интерпретации истории порождают потребность в их истолковании, которые можно понять только с помощью феноменологической социологии, исследующей, как и почему эти интерпретации появляются, как они воздействуют на сознание населения, на формирование у него конкретных представлений.
Когда социолог обращается к историческому знанию, он стремится получить “знание о знании” – метазнание, понять механизмы, факторы и условия формирования социально значимого исторического знания. Обладать реальной информацией об этих процессах, механизмах – значит уменьшать степень непредсказуемости последствий их влияния на человека и общество. Специфика такого подхода в анализе субъективно осознанных индивидуальных, групповых и коллективных представлений о прошлом, которые воспринимаются как истинные, соответствующие реальности.
Внимание акцентируется на феноменологической составляющей знания о прошлом: на трактовках, которых люди уверенно придерживаются и которые воспринимают как институционализированные или освященные авторитетом экспертных групп.
Некоторые украинцы считают, что реальному прошлому соответствует информация: “наидревнейший период в истории украинского народа начался 140 тысяч лет назад” [Лях, Темiрова, 2005: 6], примерно во времена неандертальцев. Такие украинцы “знают”, что Украину как “средневековое европейское государство” основал князь Владимир: это “знание” закреплено официально; “История Украины-Руси” М. Грушевского определена Министерством образования и науки Украины как “метрика украинского народа”.
Эстонцы сдержаннее, ведут историю предков от периода в пять тысяч лет назад. В одном из учебников обсуждается тема “Этническое происхождение людей каменного века” [Освещение общей истории, 2009: 245]. Удревнение этнических корней и обоснование автохтонности, усвоенные населением, отвечают актуальным политическим запросам. Провозглашение древних азербайджанцев современниками шумеров призвано утвердить знание, что современная Армения возникла на территории древнего Западного Азербайджана. Подобные мифы, систематически воспроизводимые и подтверждаемые авторитетом местных историков и политиков, являются субъективно осознанными представлениями, воспринимаются населением как истинные, соответствующие действительности.
Социолога в исследовании исторического знания интересует широкий спектр вопросов. Среди них: способы проблематизации прошлого; что из прошлого, какие периоды вызывают наибольший интерес; в чем специфика профессионального и обыденного исторического знания; как знание о прошлой социальной реальности взаимодействует с реальностью настоящей; как действует историческое знание на социальное поведение. Социолог, исследуя историческое знание, определяет место идей в социальном пространстве и их роль в обществе в каждый конкретный исторический период. Его интересует, какие факторы, условия, контекст влияют на то, что та или трактовка признается реальным знанием, и как это знание влия ет на общество, иногда меняя его до неузнаваемости. Социолог исследует: может ли историческое знание быть объективным; какова роль объекта и субъекта исторического знания, как взаимодействуют исторический источник и историк, каковы связи исторического знания с мировоззрением и системой ценностей историка, как используется историческое знание, каковы его социальные функции, как оно зависит от смены политических режимов.
Социолог способен выявить идеологическую тенденциозность в якобы мировоззренчески нейтральных исторических концепциях, выводах

. Он может подвергнуть анализу влияние языка исторической науки – не в лингвистическом, а в смысловом контексте, рассматривая язык как вместилище сформированных социальных характеристик. По мнению феноменолога А. Шюца, словарь повседневного языка является неисчерпаемым источником сведений о социальной реальности и открывает социологам широкий круг новых явлений.
Примерами перемены смыслов при помощи языковых формулировок изобилуют исторические труды национальных историков новых постсоветских государств, переписавших историю в 1990-е гг. Историки Казахстана при освещении вхождения в состав России в советское время писали о “добровольном присоединении”, а инициатора присоединения родов младшего жуза хана Абулхаира называли “мудрым”, “дальновидным”, “выдающимся”, принятие российского подданства трактовалось как единственная возможность сохранения национального единства. В постсоветское время эпитеты другие: “насильственное присоединение”, “поглощение”, “военный захват”, хан Абулхаир – “властолюбивый”, “противоречивый”, “предатель” и “сепаратист”. [Национальные истории, 2003: 181].
Социолог может оценивать влияние на сознание языковых и эмоциональных формулировок в текстовых интерпретациях. В латвийском учебнике выражено сожаление, что крестовый поход остановился на границах Руси: “Балтийский крестовый поход стал частью конфликта между Востоком и Западом, между католическим миром и православными Византией и Русью. Отчего же Запад не осуществил масштабный крестовый поход на Русь?.. К 1240 году время было упущено”, – сетуют авторы [Освещение общей истории, 2009: 248].
Историческое знание способно отражать реальность как действительную, так и вымышленную, – их статусы относительны. Реальность, которой индивид, груп па, общество приписывают статус действительной, может интерпретироваться как вымышленная другим индивидом, группой или обществом. Статусы присваиваются или определяются людьми, чаще группами экспертов. Социолог-феноменолог, исследуя историческое знание, должен быть беспристрастен к фактам, явлениям, событиям. Он не оценивает их с позиций истины или лжи, рациональности или иррациональности, достижений или провалов (Д. Блур). Его интересуют их значения, сконструированные деятельностью разума. Не реальные факты становятся предметом его анализа, а редуцированные исторические явления и процессы, рожденные или воспринятые сознанием индивида, становящиеся частью его “жизненного мира”. Как трактовать такой факт современной истории: “танки стреляют по Верховному совету РСФСР”? Одна и та же последовательность действий для одного индивида или группы интерпретируется как защита демократического строя, для другого это переворот. Противополож ные “жизненные миры” сосуществуют.
Социолога интересуют процессы, с помощью которых та или иная система знания становится социально признанной в качестве “реальности”. Важно выявить механизмы, обусловливающие процесс отбора из множества индивидуальных “мнений”, тех, которые формально признаются в качестве “знания”. На этот отбор влияют конъюнктурные факторы: социальные, политические, культурологические, при которых в результате социального взаимодействия формируется представление об объективной реальности. В свою очередь, согласно теореме Томаса, представления, воспринимаемые как реальные, имеют реальные социальные последствия