Ф.С.Фицджеральд «Великий Гэтсби». Соотношение желаемого и действительного в романе

Достаточно часто возникает ощущение того, что существуешь будто бы в двух сферах – мире своих желаний и объективной реальности. И зачастую эти параллели не имеют точек соприкосновения, они словно бы противоречат друг другу. Мы нередко предпочитаем желаемое действительному, что, собственно, вполне объяснимо. Недосягаемое подпитывает нас изнутри своим совершенством. Что же представляет собой действительность? Она гораздо сложнее. Не зная действительности, мы часто интерпретируем ее, все более и более отдаляя реальные черты, закрывая их завесой желаний нашего воображения. Но жизнь такова, что неожиданно столкнувшись с истинной действительностью, люди не всегда в состоянии сопоставить и трансформироваться в новые реалии, поэтому их жизни беспощадно рушатся, словно карточный домик.
Удивительное отражение этих мыслей я нашел в контрастном романе американского писателя Ф.С. Фицджеральда – «Великий Гэтсби». Основной конфликт этого произведения был намечен за год до его издания в «Отпущении грехов». Уже там становится заметным внутренний конфликт главного героя между неприглядной действительностью и его романтическими мечтаниями. Именно такую судьбу и повторяет Гэтсби, полностью перекроив свое прошлое: «Вероятно, это имя (Джей Гэтсби) не вдруг пришло ему в голову, а было придумано задолго до того. Его родители были простыми фермерами, которых вечно преследовала неудача, — в мечтах он никогда не признавал их своими родителями. В сущности Джей Гэтсби из Уэст-Эгга, Лонг-Айленд, вырос из его раннего идеального представления о себе. Он был сыном божьим,— если эти слова вообще что-нибудь означают, то они означают именно это,— и должен был исполнить предначертания Отца своего, служа вездесущей, вульгарной и мишурной красоте. Вот он и выдумал себе Джея Гэтсби в полном соответствии со вкусами и понятиями семнадцатилетнего мальчишки и остался верен этой выдумке до самого конца». Мужчина просто создал себе совершенно иной образ, он жил, прикрываясь маской, а его жизнь пропитана двуличием. Он отказался от родителей, решил, что ему предначертан особый путь и, как следствие, дал себе новое имя.
Но, как ни странно, фальшь героя далека от лжи других типичных представителей американского общества. Гэтсби выделяется своим необычайным идеализмом, который не позволяет ему адекватно оценивать реальность. Именно массовая пропаганда «Американской мечты» вызвала у Джея такие изменения. Мою мысль подтверждает высказывание А.Н. Горбунова: «С героем романа Фицджеральда как бы произошла интересная метаморфоза — та самая заурядная повседневность, от которой Гэтсби пытался спастись в мире своих мечтаний, как раз и определила собой характер его честолюбивых устремлений, внушив ему ложные идеалы и надежды, сделав его рабом «вездесущей, вульгарной и мишурной красоты», его стремления к материальному успеху». Наивный и неопытный юноша становится последователем совершенно ложной идеологии, он отказывается от собственной действительности и окунается в мир мечтаний. Будучи волевым человеком с жестким характером, Гэтсби дисциплинирует себя и занимается бесконечным саморазвитием, что открывается нам на последних страницах книги, когда его отец показывает Нику расписание дня молодого человека

. С бесконечным терпением он строит для себя новый путь, проживая чужую, не свою собственную, жизнь.
Ослепленный верой в будущий успех, стремившийся покорить весь мир Джей знакомится с Дэзи, и отныне он поглощен очередным неуемным желанием – покорить сердце девушки. Но мужчина не видит истинного образа своей возлюбленной, перед ним предстает лишь нарисованный его воображением недостижимый идеал. Она не была, а лишь казалась. Гэтсби не знал подлинной сущности Дэзи, он слепо желал совсем другого. Воображение героя создает образ, несоответствующий реальности. Джей идеализирует ее, не замечая пустоту и бездушность, скрывающиеся под внешним обликом. И отныне девушка становится новым объектом для будущего счастья, ради которого Гэтсби чувствует необходимость пробиться в мир «ее общества».
О своем замысле романа писатель сообщал в письме другу: «Основная идея «Гэтсби» — несправедливость судьбы бедного молодого человека, который в силу своего положения не может жениться на богатой девушке. Эта тема постоянно довлеет надо мной, ибо я прошел через это». Гэтсби наивно полагал, что изменение социального статуса и богатство позволит ему приблизиться к своему желанию. Ведь Том Бьюкенен, супруг его возлюбленной, обладал всеми этими достоинствами. Он был истинным аристократом по происхождению, но совершенно глупым и бездуховным. Том не просто жестокий и циничный человек, мужчина ощущал себя выше остальных. Имея крупное состояние, он был убежден в том, что может управлять чужими жизнями.
Одним из его желаний была его любовница Миртл Уилсон. Она мечтала о другой жизни, о роскоши и уважении, а проводником в новый мир, полный забав и развлечений, был для нее Том. Женщина была недовольна своей настоящей жизнью, ведь ее муж был владельцем неприбыльной автомастерской. Он стремился заработать лишь для того, чтобы порадовать ее, для него материальный достаток не был важной составляющей, но ей было недостаточно. В своих мечтах Миртл была совершенно в ином измерении, увлеченная богатством и социальным положением своего любовника. Но она глубоко ошибалась в Томе. Он относился к ней лишь как к очередной забаве, пользуясь ее телом и удовлетворяя свои потребности. Она была для него просто временным объектом его желаний.
Гэтсби же пренебрегает всякими моральными устоями и действует грязными методами во имя светлого и чистого совершенства. «Американская мечта» полностью овладевает разумом юноши, все больше отдаляя его от реальности. Но я уверен, трагедия заключается в том, что не сама Дэзи, а лишь мечты о ней заставляют Джея перекраивать свою жизнь.
Однако в определенный момент действительность врывается в сознание юноши, сокрушая его идеалы. Он сталкивается с реальной женщиной, а не с невесомым образом: «…живая Дэзи в чем-то не дотянула до Дэзи его мечтаний, – и дело тут было не в ней, а в огромной жизненной силе созданного им образа. Этот образ был лучше ее, лучше всего на свете. Он творил его с подлинной страстью художника, все время что-то к нему прибавляя, украшая его каждым ярким перышком, попадавшимся под руку