Донос в сталинском СССР как социально-психологический феномен

Из словаря Ожегова, донос – это тайное обвинительное сообщение представителю власти о чьей-либо деятельности, поступках. И зачастую эта деятельность не являлась преступной. Она была предосудительной с точки зрения вышестоящих лиц и начальников, но не с точки зрения общества. Раньше, например, в XIX-ом веке, это слово не имело негативных окрасов. Наоборот, это считалось положительным действием. Александр Пушкин не видел ничего плохого в доносе «на гетмана-злодея царю Петру от Кочубея». По всей вероятности, лишь во времена Советского Союза слово «донос» обрело то значение и то отношение, которое мы знаем в наши дни. Особенно после резкого скачка и роста количества таких доносов в 30-е годы, которые повлекли за собой кровавые незабываемые последствия.
Донос — это стандартное явление, которое характерно для многих народов, стран и эпох. Отношение к данному действию нельзя назвать однозначным. Как со стороны государства, так и со стороны обычных граждан. В какие-то периоды истории доносы правительство стимулирует и, иногда, даже поощряет своих осведомителей, в какие-то – критикует их поступки. Один из самых ярких примеров – в 1930-е годы в СССР донос простого мальчишки на своего отца пропагандировался и был поощрен в полной мере. В некоторых городах ему даже были установлены памятники. А вот уже во время этапа «перестройки СССР» к деянию Павлика Морозова относились совершенно иначе – пионера клеймили позором. Точно такие же изменения осуществляются и на уровне практического сознания. В этом случае донос то превозносится как подвиг, то публично критикуется.
Существует негласное мнение, что донос – особенность, которая характерна тоталитарному обществу, существовавшему как в древних исторических эпохах, так и в последних веках. К примеру, Древний Рим, разные государства Древнего Востока, а также нацистская Германия, фашистская Италия, Советский Союз и так далее

. В антиутопической литературе очень часто появляется тема доносов (Е. Замятин «Мы», Дж. Оруэлл «1984», О. Хаксли «О дивный новый мир» и подобные), и вдобавок о них заявляют советские правозащитники (советские диссиденты). Естественно, в тоталитарном государстве доносы будут поощряться весьма энергично. Но привязывать их обширное распространение только к такому типу организации общества будет неверно. Доносы могут существовать и в демократических общинах.
С точки зрения науки, донос – это разноаспектное явление. Он консолидирует различные стороны индивидуальных и общественных взаимоотношений. На первом месте – информационную. Ведь суть доноса и заключается в том, что один гражданин (или группа) передает сведения о другом лице (или группе), которую он (или они) стараются сохранить в тайне, третьим лицам или определенным государственным органам. Данная информация обрабатывается конкретным образом – так, чтобы по ней были приняты некие меры. Она должна быть предоставлена в соответствующей форме.
На втором месте – психологическую сторону, поскольку гражданину морально нужно быть готовым к тому, что он станет доносчиком. «Внутренней» предрасположенности для этого будет недостаточно. В социуме должен присутствовать надлежащий микроклимат, который не станет критиковать данное действие. Также необходима постоянная стимуляция с помощью идеологии и общественных действий. К примеру, в тоталитарных обществах XX века присутствовала общая концепция всей страны как «крепости, которую окружили враги». Ее нужно было оборонять любыми возможностями и доступными средствами, не принимая во внимание даже семейные связи между людьми.

Значительный предмет внимания – классификация видов доносов. По той причине, что такой способ передачи информации являлась нестандартным средством поощрения передвижений чиновников по иерархическим ступеням, на самом первом месте может стоять только «профессиональный донос»