Что есть счастье?

Ни для кого не секрет, что человек уже на протяжении многих лет раз за разом пытается выработать универсальную формулу поддержания основ своего существования, т.е. в центре внимания и отдельной взятой личности, и общества в целом оказывается проблема создания оптимальных условий и форм собственного развития. В данном случае необходимо отметить реалии постоянного расширения потребностей людей, которые на протяжении всей своей жизни стремятся достичь поставленных целей и задач. При этом важно отметить наличие у каждого из нас разного рода желаний и интересов, когда можно и нужно говорить об отличных друг от друга мотивах, заставляющих участников общественных отношений действовать так и не иначе. Однако за этой спецификой действительности скрывается довольно противоречивая и неоднозначная категория в виде понятия и явления счастья, открывающего перед нами бесконечные просторы обыденной повседневности с ее набором идеалов, принципов, ценностей, знаний и т.д.
Итак, вопрос заключается в следующем: в чем особенности понимания сути и смысла счастья? Одни видят в счастье возможность получить что-то желаемое, другие же ставят на первое место деньги и славу, а третьи выводят на поверхность прочные семейные узы и нерушимую дружбу с кем-либо. В таком неоднозначном понимании счастья нет ничего удивительного, так как человеческое бытие никогда не отличалось однородностью содержания. Под этой неоднородностью содержания предполагаются постоянные изменения во всех сферах жизнедеятельности личности и коллектива. Сами изменения смещают акценты в сторону появления новых предметов и вещей, традиций и обычаев, мировоззренческих установок, но вместе с тем и за множеством нововведений следует процесс поэтапного исчезновения уже изживших себя норм поведения людей. В итоге все эти постоянные перемены можно и даже нужно отнести к тем извечным факторам, которые в обязательном порядке влияют на наше отношение к определению смысловой нагрузки счастья.
Как понятие счастье открывает для человека самые разные способы и средства в восприятии как самого себя, так и окружающей его реальности. С одной стороны, само состояние счастья соотносится со способностью людей позитивно оценивать свою жизнь, а с другой стороны, счастье – это прежде всего ряд положительных эмоций, включающих в себя радость, блаженство и восторг. Достижение поставленной цели становится для нас источником и фактором получения подлинного удовольствия, благодаря чему приобщение или отгораживание от удовольствия превращаются в индикатор проявления эмоционального состояния, определяемого как счастье

. Если исходить лишь из этимологии слова «счастье», то и наше пребывание в статусе счастливого человека означает:
в древнегреческом языке – счастье, как сочетание божественного и доброго, переносило судьбу людей под покровительство богов;
в римской культурной традиции – счастье, обозначая имя богини в лице Фортуны, объединяло удачу и судьбу;
в русском языке – счастье есть отражение нахождения человека под милостью высших сил и состояния, в котором люди являлись соучастниками своей судьбы.
Пожалуй, первоосновой в объяснении смысловой нагрузки счастья так или иначе следует считать древнегреческую философию, в которой в оборот жизни людей были введены несколько крайностей касательно отношения к природе проявления феномена счастливой личности в условиях постоянного воздействия внешних негативных раздражителей. Так, в ряде философских изысканий эпикурейцев способность достижения людьми личного счастья в полной мере соотносилось с нравственной целью, «заставлявшей» человека идти по пути познания как мироздания в целом, так и самого себя. Условно эпикурейское восприятие счастья – это получение индивидом конкретных и желаемых для себя результатов, которые не ограничиваются обладанием или отсутствием условий для совершения познавательной деятельности. Эпикур попытался сузить масштабы зависимости человека от воли Богов, поэтому в понимании самих эпикурейцев счастье, выводимое из процесса наслаждения жизнью, есть наша отрешенность от различных тревог и физической боли. В такой позиции эпикурейской позиции нет ничего удивительного, потому что очень часто счастье рассматривается через призму состояния благополучия, отрывающего перед нами мир без каких-либо переживаний и невзгод.
Пожалуй, наиболее актуальным и в рамках XXI в. объяснением основ счастья все еще является нерушимый принцип гедонизма. Гедонистическое видение счастья ставит на первое место идеалы о стремлении и личности, и коллектива к жизни при получении удовольствия в ходе избегания боли, т.е. во главу угла ставится установка на приобщение участников общественных отношений к физическому удовольствию. Духовная составляющая жизни в той или иной мере отходит на второй план, и тем самым человек может быть счастливым только лишь в процессе удовлетворения своих биологических и материальных потребностей. В 2000-м гг. такое представление о счастье во многом обусловлено функционированием общества потребления