Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г.
Позиция Европейского Суда по правам человека, сложившаяся в ходе применения статьи 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод «Право на уважение частной и семейной жизни»
Одним из важнейших достижений в области международно-правовой защиты прав человека является признание международным сообществом права на неприкосновенность частной и семейной жизни, нуждающегося в особой правовой защите. В контексте этого права вопросы защиты частной и семейной жизни приобретают особую актуальность на современном этапе, когда нарушения в этой области допускаются как развитыми, так и развивающимися странами ввиду несовершенства внутреннего законодательства и трудностей унификации правовых норм, проистекающих из разнящихся культурных, исторических, религиозных, национальных традиций в сфере семейного права, а также новейших достижений в области медицины.
Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее – Конвенция) занимает особое место в ряду международно-правовых актов по правам человека ввиду наличия специального судебного механизма контроля над исполнением ее положений государствами-участниками. Настоящая статья об особенностях толкования и применения статьи 8 Конвенции Европейским Судом по правам человека (далее – ЕСПЧ) в свете тенденций в национальном праве государств- участников.
Важнейшее значение для применения норм Конвенции имеет ее толкование ЕСПЧ, данное полномочие Суда напрямую закреплено в статье 32 Конвенции. ЕСПЧ, в свою очередь, должен следовать принципам толкования международных договоров, установленным статьями 31–33 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. К данным принципам относятся принцип добросовестного толкования в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, в свете объекта и целей договора (статья 31), а также принцип обращения к дополнительным средствам толкования в случае, если значение остается двусмысленным или неясным либо приводит к неразумным и абсурдным результатам.
Реализация этих принципов ЕСПЧ при вынесении постановлений и решений привела к появлению интерпретационных приемов и доктрин, характерных для конвенционного механизма. В научной литературе среди таких приемов выделяют: 1) акцент на объект и цели Конвенции; 2) эволютивное толкование или теория Конвенции как «живого инструмента»; 3) эффективное толкование; 4) учет национального и международного права; 5) европейский консенсус; 6) доктрина пределов усмотрения; 7) автономное понимание терминов Конвенции.
Часть 1 статьи 8 Конвенции достаточно лаконична: «каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и корреспонденции». Подобная нормативная модель продолжает сложившуюся европейскую конституционную традицию ограниченного регулирования сферы семейных отношений. Приведенная формулировка имеет существенное отличие от аналогичных статей других международно-правовых актов по правам человека, где речь идет не об «уважении», а о «неприкосновенности» частной и семейной жизни. Между тем практика ЕСПЧ показала, что содержание термина «уважение» принципиально шире. Оно предполагает не только пассивную обязанность невмешательства со стороны государства, но и позитивную обязанность устранения каких-либо препятствий, создаваемых государством на пути реализации права на семейную жизнь. Согласно позиции ЕСПЧ у лица есть «правомерное ожидание» защиты и уважения его частной жизни.
В трактовке ЕСПЧ частная жизнь предполагает три возможных элемента: а) физическую, психологическую или моральную неприкосновенность (защиту человека от принудительного лечения и принудительных медицинских процедур, соблюдение репродуктивных прав, прав лиц, страдающих психическими заболеваниями, инвалидов, обеспечение прав в области экологии и др.; б) прайвеси (privacy) (права на изображение и фотографии, их опубликование, репутацию, защиту данных лица, доступ к персональным данным и др.; в) идентичность (права на личностное развитие и личную автономию, получение информации о своем происхождении, конфиденциальность сведений о религиозных и философских убеждениях лица, внешний вид лица, право на имя и документы, удостоверяющие личность и др.).
Семейная жизнь в трактовке Европейского Суда является автономным понятием и имеет весьма широкое содержание, включая как аспекты, касающиеся пар, в том числе не состоящих в зарегистрированном браке, однополых пар, так и вопросы, относящиеся к родителям и детям (право на общение, отношения между усыновителями и усыновленными и др.), а также иные семейные связи (между братьями и сестрами, дедушками, бабушками и внуками и т.д.), вопросы иммиграции и высылки (например, депортации), материальные интересы, включая наследование
Зарегистрируйся, чтобы продолжить изучение работы
. По мнению ЕСПЧ, существование или отсутствие семейной жизни является по существу вопросом факта, зависящим от реального существования в жизни близких личных связей.
Для более тщательного исследования позиции Европейского суда, сложившейся в ходе применения статьи 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод «Право на уважение частной и семейной жизни» стоит обратиться к судебным решениям.
При рассмотрении дел «Лабассе против Франции» и «Манессон против Франции» ЕСПЧ был сделан вывод о том, что нарушено право на уважение личной жизни детей, родившихся с помощью вспомогательных репродуктивных технологий (суррогатное материнство), в связи с отказом французских властей предоставлять детям французское гражданство. Государство-ответчик, в данном случае, вышло за допустимые пределы усмотрения с позиции принципа соблюдения наилучших интересов детей.
Конвенция не восприняла формулировку Всеобщей декларации о семье как ячейке общества, в связи с чем соблюдение права на уважение семейной жизни в смысле статьи 8 рассматривается в отношении каждого члена семьи, а не семьи в целом.
Например, в деле «Одьевр против Франции» заявительница жаловалась на нарушение ее права знать свое происхождение в связи с отказом органов государственной власти Франции предоставить данные, позволяющие установить личности ее биологических родителей и братьев. ЕСПЧ отметил, что при рассмотрении дела подобного рода должны признаваться интересы женщины, что касается соблюдения анонимности при родах в надлежащих медицинских условиях с целью охраны ее здоровья. В данном деле были затронуты личные интересы двух взрослых лиц, примирение которых не может быть достигнуто легко. Проблема родов при условии соблюдения анонимности также породила вопрос об охране интересов третьих сторон: приемных родителей, отца ребенка или других биологических родственников, каждый из которых имеет право на уважение частной и семейной жизни, в связи с чем Суд признал отсутствие нарушений статьи 8 Конвенции.
По сравнению с другими нормами Конвенции, статья 8 прямо не указывает действий, подлежащих защите, что в научной литературе трактуется как предоставление возможности государствам-участникам сохранить достаточную свободу действий по регулированию семейных отношений, однако в практике ЕСПЧ указывает на стремление к расширительному толкованию п. 1 статьи 8, чтобы распространить его действие на как можно большее число общественных отношений, связанных с семейной жизнью.
Об этом же свидетельствует отказ на уровне как международных актов, так и национального законодательства от легального определения понятия семьи. Пункт 1 ст. 8 Конвенции гарантирует право на уважение семейной жизни исходя из предположения существования семьи, не определяя при этом типы семейных отношений. ЕСПЧ в процессе интерпретации норм Конвенции расширяет понятие «семейная жизнь» с учетом современных изменений социальных и культурных моделей семейной жизни, существенно выходящих за пределы традиционного понимания семьи как отношений между мужчиной и женщиной, основанных на браке, рождении и воспитании детей (нуклеарная семья).
Понятием «семья» в прецедентной практике ЕСПЧ охватываются и те отношения, когда стороны живут совместно вне брака. По мнению Суда, члены «незаконной» семьи пользуются гарантиями по ст. 8 Конвенции наравне с членами традиционной семьи. Важное значение для принятия такого решения имеют устойчивый характер взаимоотношений заявителей и тот факт, что, проживая вместе, они не отличались от семьи, основанной на браке. С недавнего времени указанное мнение ЕСПЧ распространяется и на однополые пары.
Рассматривая дело «Шальк и Копф против Австрии», ЕСПЧ указал на значительные изменения, произошедшие в отношении общества к однополым парам. Многие государства-участники Конвенции юридически признали однополые пары. Это и послужило причиной изменения мнения Суда относительно возможности рассматривать однополые отношения в контексте понятия «семейная жизнь» для целей статьи 8 Конвенции. Суд сделал вывод, что отношения заявителей, являвшихся однополой парой, поддерживавших стабильные длительные отношения, попадает под понятие «семейной жизни» так же, как попадали бы отношения разнополой пары в аналогичной ситуации.
Наличие или отсутствие «семейной жизни» для целей ст. 8 Конвенции определяется Судом исходя из реального существования на практике близких личных связей
50% доклада недоступно для прочтения
Закажи написание доклада по выбранной теме всего за пару кликов. Персональная работа в кратчайшее
время!
на новый заказ в Автор24. Это бесплатно.
Задать вопрос
