Звук и музыка

Уже в первом своём фильме «Мария» А.Н. Сокуров продемонстрировал нетривиальный подход к звуковому и музыкальному сопровождению. Так, новаторской чертой можно считать его самоличное прочтение текста в этой картине. Словно литератор-повествователь он рассказывает о перипетиях жизни героини. В главе 2.1. уже упоминалось о созвучии этой картины режиссёра с прозой В.А. Распутина, и данный элемент только подчёркивает тесную связь А.Н. Сокурова с традициями русской литературы, которую он реализовывает сознательно. Кроме того, этот приём позволяет ему усилить авторское начало, что для него очень важно.
В «Советской элегии» важнейшим звуковым обозначением оказывается тишина. Беззвучие здесь выступает в качестве символа как предвестник глобальной катастрофы – падения режима. Кроме того, тишина обозначает политическую неизвестность, ведь герой фильма – Б.Н. Ельцин – ещё не показал свои политические возможности как руководителя. А.Н. Сокуров делает попытку предугадать, каков он будет в качестве лидера. Тот же приём беззвучия повторяется и в эпизоде т.н. поединка, когда М.С. Горбачёв вещает с экрана, но его никому не слышно. Так подчёркивается постигшее его политическое бессилие и грядущее торжество нового зрителя, для которого, как и для всей страны, наступает переломный момент.
Молчание как специальный приём наблюдается и в фильме «Петербургская элегия», когда потомок Ф.И. Шаляпина очень долго не произносит ни слова. Таким образом режиссёр очень точно передаёт его внутреннее состояние.
Другой звуковой приём многих фильмах А.Н. Сокурова – его собственный голос, причём зачастую его обладатель остаётся за кадром. Режиссёр обладает очень выразительным голосом, с точными интонациями, позволяющими выразить необходимый подтекст. В целом, его фильмы настолько индивидуально-авторские, что голос оказывается его неотъемлемой частью.
А.Н. Сокуров всегда очень избирателен в плане музыки. Его выбор всегда демонстрирует зрителям широкий музыкальный кругозор и очень тонкое музыкальное чувство

. Иногда создаётся впечатление, что режиссёр снимает свои фильмы для того чтобы использовать тот или иной музыкальный материал.
А.Н. Сокуров не просто берёт музыкальные шедевры. Он так умело распределяет музыкальные фрагменты по художественной структуре фильма, что музыка становится неотъемлемой, живой частью всего происходящего на экране. Музыка дополняет, подсказывает, создаёт метафору, настроение, подтекст, даёт намёк на идею (песнопение «Да исправится молитва…» в «Жертве вечерней»), а иногда выступает полноценным героем картины – как, например, в «Альтовой сонате».
В «Московской элегии» режиссёр создаёт интертекстуальную перекличку с героем своего фильма А.А. Тарковским посредством музыки – «Прелюдии ля-минор» И.С. Баха из его из знаменитого «Хорошо темперированного клавира». Делает он это намеренно, т.к. автор «Соляриса» и «Жертвоприношения» чаще всего обращался именно к И.С. Баху. Для обоих художников музыка немецкого гения – идеал, образец гармонии, к которому нужно стремиться.
В «Петербургской элегии» огромную роль играет не только музыка, но и звуко-шумовые эффекты. Они создают необходимые акценты и штрихи, часто являются выразительнее слова.
Новаторский подход к музыке обнаруживается в фильме «Духовные голоса». По словам Чжон Ми Сук, объектом музыкального цитирования в данном случае являются произведения композиторов XVIII-XIX и ХХ веков. Фрагменты их сочинений, а также биографические истории из жизни В.А. Моцарта, Людвига ван Бетховена, О. Мессиана создают в картине оригинальный контрапункт но отношению к запечатленным режиссёром дневникам войны. В результате, на протяжении предельно длинных планов перед зрителем предстает полифония культурного и социального, имеющая оригинальное аудиовизуальное выражение. Своеобразным камертоном фильма при этом становится звучание церковного колокола в начале киноленты, формирующее вертикаль восприятия происходящего.
В первой части картины перед нами возникает практически неподвижный зимний пейзаж, отражающий величие земной красоты, запечатлённой создателями фильма