Участие следователей в производстве судебно-психологической экспертизы

В соответствии со 197 УПК РФ следователь имеет право присутствовать при производстве экспертизы, получать разъяснения эксперта по поводу проводимых им действий.
В юридической литературе, в целом, сформировалось мнение о целесообразности присутствия следователя при производстве экспертизы. Например, В.Н. Махов полагает, что присутствие следователя при производстве экспертизы дает возможность выдвинуть обоснованные версий; представить эксперту дополнительную информацию об обстоятельствах преступления; выяснить, какие трудности возникают у эксперта при использовании предоставленных материалов, чтобы в дальнейшем не повторять свои ошибки; более полно и объективно оценить заключение эксперта, так как наблюдение за ходом исследования, пояснения эксперта создают для этого необходимые условия
Аналогичную точку зрения высказала В.Ю. Косарева, считающая, что присутствие следователя при производстве судебно-медицинской экспертизы трупа, точнее при вскрытии, позволяет ему оперативно получить информацию о причине и времени смерти, что как правило, дает основания для выдвижения версий, являющихся основой планирования расследования преступлений, рационально организовать расследование на первоначальном этапе, сосредоточив усилия на нужном направлении.
Еще более широко цели присутствия следователя при производстве экспертизы рассматривает С.П. Щерба, по мнению которого к ним относятся:
разъяснение эксперту целей и содержания экспертного исследования;
выяснение непосредственно у эксперта вопроса о том, не требуются ли для исследования дополнительные материалы;
удостоверение в сохранности объектов и образцов, направленных вместе с постановлением для исследования;
обращение внимание эксперта на необходимость сохранения объектов и материалов, имеющих значение для дела;
уведомление эксперта о получении дополнительных доказательств, касающихся предмета экспертизы;
оказание содействия эксперту в получении и фиксации объяснений обвиняемого (подозреваемого), участвующего в производстве экспертизы;
получение от эксперта предварительных результатов исследования для проверки версий;
уяснение содержания и полноты используемых экспертом методик исследования и др.
Полагаем, что с высказанными точками зрения вряд ли можно согласиться полностью. Не вызывает сомнения целесообразность участия следователя при производстве экспертизы с целью оперативного получения данных, дающих основание для выдвижения версий, а также получение разъяснений по вопросу использования экспертом тех либо иных методик исследования.
Вместе с тем, присутствие следователя при производстве экспертизы с целью сообщить эксперту дополнительную информацию или уведомит о получении дополнительных доказательств не отвечает требованиям закона, все материалы доказательства, предоставленные эксперту, должны быть перечислены в постановлении о назначении экспертизы, дополнить постановление после того, как начато исследование, невозможно, это фактически будет являться фальсификацией материалов предварительного расследования, кроме того, если экспертиза проводится в отношении подозреваемого или обвиняемого, это нарушит его права, так как эти фигуранты должны быть ознакомлены с постановлением о назначении экспертизы до направления его эксперту.
Также нельзя признать целесообразным участие следователя при производстве экспертизы с целью выяснения, какие трудности возникают у эксперта при использовании предоставленных материалов. Эти вопросы должны решаться на стадии подготовки экспертизы, когда следователь может получить консультацию эксперта о том, какие именно материалы и в каком объеме должны быть представлены. Кроме того, следователь вправе пригласить специалиста для участия в следственных действиях, производимых с целью сбора материалов, необходимых для экспертизы.
Не вызывается необходимостью и участие следователя в производстве экспертизы с целью разъяснения эксперту целей и содержания экспертного исследования; выяснения непосредственно у эксперта вопроса о том, не требуются ли для исследования дополнительные материалы; удостоверения в сохранности объектов и образцов, направленных вместе с постановлением для исследования; обращения внимание эксперта на необходимость сохранения объектов и материалов, имеющих значение для дела. Уяснить цели и содержание экспертного исследования эксперт может из постановления о назначении экспертизы, если оно составлено в соответствии с требованиями закона и научными рекомендациями, вопрос сохранности образцов, поступивших на исследование, отражается экспертом в заключении, о необходимости сохранить определенное количество образцов для сравнительного исследования следователь делает пометку в постановлении о назначении экспертизы. Вопрос о необходимости предоставления дополнительных материалов необходимо решить до начала производства экспертизы, так как если это выяснится в процессе исследования эксперт укажет в заключении на невозможность ответа на поставленные вопросы в связи с недостаточностью предоставленных материалов.
Наконец, на наш взгляд, не отвечает требованиям закона оказание следователем содействия эксперту в получении и фиксации объяснений обвиняемого (подозреваемого), участвующего в производстве экспертизы, так как экспертизу проводит эксперт, то есть лицо, обладающее специальным знаниями и статусом эксперта, предупрежденное об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, кроме того, эксперт является лицом, не заинтересованным в исходе дела. Оказание содействия эксперту в получении и фиксации показаний означает, что следователь не присутствует при производстве экспертизы, а фактически участвует в ее производстве, то есть одновременно выполняет и функцию следователя, и функцию эксперта, что является основанием для признания заключения эксперта недопустимым доказательством.
Вместе с тем, полагаем, что признать целесообразным участие следователя при производстве всех, без исключения экспертиз, вряд ли возможно. Существует ряд экспертиз, в процессе которых производится освидетельствование подэкспертного лица, к таким экспертизам относится и судебно-психологическая экспертиза. Перед экспертом-психологом стоит достаточно сложенная задача выявления особенностей психической деятельности лица. с этой целью он не только изучает материалы уголовного дела, но и тестирует подэкспертное лицо, для получения достоверных результатов испытуемый должен отвечать на вопросы эксперта, причем достаточно откровенно, что требует, как указывает Ф.С. Сафуанов соблюдения принципа конфиденциальности, так как в процессе экспертного исследования эксперт-психолог, становится обладателем большого объема информации о личности подэкспертного, среди них может быть и информация медицинского характера, информация о сексуальных предпочтениях и т.д. Подэкспертные обычно видя в эксперте-психологе врача в связи с чем с процессе беседы складываются доверительные отношения, они отвечают на указанные вопросы, присутствие же следователя, являющегося чаще всего, процессуальным противником подэкспертного вряд ли будет способствовать возникновению доверительных отношений.
Полагаем, что еще большей конфиденциальности требует производство судебно-психологической экспертизы с участием малолетних несовершеннолетних. Вопросы, задаваемые следователем, и разъяснения по ним эксперта очевидно будут отвлекать внимание малолетних и несовершеннолетних от исследования, кроме того, малолетним и несовершеннолетним свойственна быстрая утомляемость. Отвлечение эксперта от исследования на разъяснения вопросов следователю неизбежно приведет к увеличению времени, требуемого для исследования.
Следует иметь в виду, что что право следователя присутствовать при производстве экспертизы поддерживается не всеми авторами, в юридической литературе высказаны и иные точки зрения

. Например, О.Г. Дьякова оспаривает право следователя участвовать в производстве судебно-психиатрической и комплексной психолого-психиатрической экспертизы на том основании, что собственно исследование не является следственным действием, поскольку оно проводится не следователем, а экспертом. Данная точка зрения представляется ошибочной, так как производство экспертизы в соответствии с УПК РФ является следственным действием и не перестает им быть только потому, что собственно исследование проводит не следователь. по логике автора и получение образцов для сравнительного исследования не является следственным действием, если его проводит не следователь, при этом есть образцы, например, образцы крови, которые следователь сам получить не может. Статья 179 УПК РФ устанавливает, что следователь не может сам произвести освидетельствование лица другого пола, если это связано с обнажением. Освидетельствование в этом случае проводит врач, при этом освидетельствование остаётся следственным действием.
Представляется, что в настоящее время эксперт не может отказать следователю в участии при производстве экспертизы если последний считает это необходимым.
Однако он вправе переговорить со следователем, объяснить ему, почему его присутствие является нецелесообразным, если же следователь настаивает на своем праве, предложить ему письменно фиксировать возникающие вопросы и обсудить их по окончании работы с испытуемым. В этом случае следователь получает возможность наблюдать за процессом исследования, оперативно получить информацию, необходимую для выдвижения версий, оценки собранных доказательств, акцентировать свое внимание на моментах, которые оказались ему непонятными, осудить эти моменты, как и методику производства экспертизы.
Вместе с тем, по нашему мнению, подобный подход не решает проблемы, поскольку само присутствие следователя, особенно при производстве экспертизы малолетних и несовершеннолетних может негативно повлиять на процесс исследования.
Полагаем, что ст. 197 УПК РФ необходимо дополнить ч. 1.1. следующего содержания: «В случае производства экспертизы в отношении живого лица следователь вправе реализовать сои права, предусмотренный ч. 1 настоящей статьи с разрешения эксперта и лица, в отношении которого экспертиза проводится, либо его законного представителя».
Подводя итог рассмотрению вопроса отметим, что:
участие следователя при производстве экспертизы предсмертно законом, в настоящий момент эксперт не вправе отказать следователю в реализации этого права, даже если считает, что присутствие следователя нецелесообразно;
полагаем, что судебно-психологическая экспертиза, как и ряд других, требует, чтобы эксперт (эксперты) находились наедине с подэкспертным, для урегулирования этого вопроса предлагает дополнить статью 197 УПКРФ частью 1.1. следующего содержания: «В случае производства экспертизы в отношении живого лица следователь вправе реализовать свои права, предусмотренный ч. 1 настоящей статьи с разрешения эксперта и лица, в отношении которого экспертиза проводится, либо его законного представителя».
Глава 3. Комплексные судебно-психологические исследования
В теории криминалистике комплексными экспертизами называют экспертизы, в производстве которых принимают участие несколько экспертов, обладающих специальными званиями, относящимися к различным отраслям науки. Преимущества комплексных экспертиз заключается в том, что они позволяют изучить предметы (объекты) экспертных исследований с разных сторон, сокращают время, которое было бы затрачено при производстве в отношении одного и того же предмета, если бы эти экспертизы были однородными и проводились последовательно, а также позволяют на высоком профессиональным уровне, эффективно использовать современные научно-технические достижения.
В юридической литературе выделяют следующие виды комплексных судебно-психологических экспертиз: психолого-лингвистическая (речеведческая); психолого-почерковедческая; психолого-искусствоведческая; психолого-автотехническая; технико-психологическая экспертиза записей экипажа транспортного средства; психолого-педагогическая, психолого-психиатрическая и другие.
Комплексную психолого-лингвистическую экспертизу назначают в случаях, когда необходимо исследовать устную и письменную речь лица с позиции графических, мимических, вокалографических и иных признаков. Комплексная психолого-лингвистическая экспертиза решает вопросы установления личностных качеств, психологического состояния и психологических процессов, проявившихся в речи, а также вопросы авторства документа.
В производстве данной экспертизы принимают участия эксперты-психологи и эксперты, имеющие филологическое образование. Данная экспертиза назначается в тех случаях, когда смысл сказанного или написанного не очевиден и уяснение смыслового содержания требует применения знаний из области лингвистики (орфография, пунктуация, стилистика, синтаксис, лексика), а также психологии (эмоционально-экспрессивные проявления).
М.Р. Желтухина отмечая роль комплексной психолого-лингвистической экспертизы в установлении авторства письменных документов и устной речи, подчеркивает, что почерковедческая экспертиза устанавливает лишь идентичность почерков на основе чего и формулируется заключение об авторстве, в то время как эксперты-психологии эксперты-лингвисты в процессе производства комплексной психолого-лингвистической экспертизы могут установить истинного автора письменного текста, причем, в отличие от почерковедов, не только рукописного, но и печатного, а также автора устной речи, установить его эмоциональное состояние в момент произнесения данной речи, личностные и иные особенности. Это возможно благодаря тому, что человек в языке проявляется через коммуникативное поведение, индивидуальное преломление произносительных норм, являющихся для него специфическими, выбор определенной лексики, сознательный отказ от некоторых определенных слов и выражений, употребление специфических для него определенных синтаксических оборотов, владение разными жанрами речи, индивидуальное вербальное поведение (мимика, жесты, дистанции в общении и т.п.). Системное описание особенностей коммуникативного поведения лица, представляет его речевой портрет, который отражает не только индивидуальные особенности лица, но и особенности речи, характерные для определенной общественной среды.
Вместе с тем, автор отмечает, что данная экспертиза, в отличие от почерковедческой, малознакома следователям и суду, в связи с чем на практике встречаются случаи, когда суд, чаще всего по ходатайству адвокатов, признает заключение комплексной психолого-лингвистической экспертизы недопустимым доказательством, так как расценивает поставленные на разрешение эксперта вопросы как носящие правовой характер, выходящий за рамки компетенции психологов и лингвистов, либо как вообще не требующие специальных знаний, поскольку ответить на них может любой носитель русского языка.
Полагаем, что вряд ли знание русского языка как родного позволяет констатировать наличие у каждого его носителя специальных знаний в области языкознания. Кроме того, предметом комплексной судебно-психологической экспертизы является не только уяснение авторства либо смыслового значения письменной или устной речи, но и восприятие ее лицом, к которому она обращена.
В процессе производства комплексной психолого-лингвистической экспертизы эксперт – лингвист, используя специальные знания, может ответить на следующие вопросы:
– имеются ли в исследуемом тексте утвердительные высказывания, приписывающие гражданину незаконные либо аморальные действия;
– содержится ли в определённой фразе (цитате) отрицательная оценка личности гражданина, подрывающая его престиж в глазах окружающих его лиц;
– имеются ли в тексте негативные сведения о конкретном гражданине, его деятельности, частной жизни, отношениях в семе, на работе и т.п.;
– имеются ли в тексте сведения, унижающие честь и достоинство гражданина, порочащие его деловую репутацию и т.д..
Исследуя те же объекты, эксперт-психолог может ответить на вопросы:
– какое влияние на личность гражданина могли оказывать отдельные слова, словосочетания, выражения и фразы, использованные в публикации;
– каким было психологическое состояние лица в момент и после прочтения публикации в средствах массовой информации;
– имеется ли причинно-следственная связь между психическим состоянием лица и наступившими в результате публикация соответствующего материала последствиями (болезнь, потеря чести, достоинства деловой репутации и т.п.)
М.Р