Политика Британской империи в отношении пиратства

Важно также сосредоточиться на развитии отношения Британской империи к пиратству.
Одна из самых поразительных трансформаций Великобритании раннего современного периода была метаморфозой от «нации пиратов» к нации, решившей очистить моря от пиратской деятельности.
Пиратство было одним из аспектов истории Англии с самого начала, и, соответственно, Английский закон был вынужден заняться этим вопросом. Хотя формальные законы о пиратстве датируются периодом греко-римской эпохи, эти классические законы практически не влияли на английские законы, которые были основаны не на римском кодексе, а на практических соображениях.
Первая реальная попытка улучшить английский закон о пиратстве произошла с принятием Закона 1536 года, по которому пиратство перешло от гражданского права к сфере общего права. Этот акт формально определил пиратство как «Все предательства, уголовные преступления, грабежи, гадости и конфедерации ... совершенные в море или на море ...» - определение, которое осталось относительно нетронутым с течением времени. Этот акт также якобы ликвидировал любое различие между преступлениями, совершенными в море и на суше, применяя к преступлениям, совершенным в море смертную казнь. Закон также поручил адмиралтейским судам отправлять правосудие.
Положение, предусмотренное Законом о преступлениях на море, будет воплощено в королевских прокламациях, в которых делается попытка поощрять соблюдение закона путем угрозы, принуждения, расширения наказаний и добавления правил. Мнение английского государства о пиратстве де-юре разъясняется в этих прокламациях, поскольку пиратство здесь описывается как такое, что вызывает «глубокое неудовольствие» и пираты обозначаются как «враги христианского мира и спойлеры», «беспорядочные англичане», «беспорядочные люди» и пр.
В то же время, несмотря на жесткую позицию этих законов и прокламаций, английское пиратство процветало, потому что за таким жестким официальным языком лежала неофициальная амбивалентность в отношении пиратства, основанная на неотложных практических соображениях.
Одно из практических соображений, формирующих толкования раннего английского закона о пиратстве была полная зависимость страны от пиратов с точки зрения национальной безопасности. Каперы использовались для получения прибыли от прерывания морской торговли противника и для того, чтобы взять верх в конфликте.
Упомянутый Закон о преступлениях на море от 1536 г. имел задачей наказание каперов, которые не подчинялись условиям договора через репрессии и применение смертной казни, выполнение чего относилось к обязанностям адмиралтейских судов.
Незаконные действия каперов заставили английского монарха Эдуарда VI издать королевские прокламации, в частности в 1549 году, чтобы пресечь незаконные действия каперов, угрожая им исполнением наказания и отменой средств поддержки. Эти угрозы в конечном итоге окажутся пустыми словами, поскольку государство продолжало полагаться на каперов как на военно-морскую силу.
Опора Англии на этих каперов станет особенно очевидной во время длительной англо-испанской войны 1585-1604 гг. Хотя прошлые королевские прокламации пытались сократить деятельность английских каперов для поддержания мира с Испанской империей, формальное начало военных действий сняло много ограничений, которые ранее были наложены на них. Во время конфликта английские каперы составляли подавляющее большинство английского флота и являлись критически важным дополнением к немногим доступным королевским кораблям.
Набеги английских пиратов на Испанию и ее колонии извлекли жизненно важные военные ресурсы и оказали значительное влияние на испанскую экономику. Таким образом, английские каперы оказались запоздалым ответом Англии на испанский империализм. Английское государство не могло сравниться с богатством, созданным испанскими колониями, но могло уменьшить их экономическое воздействие путем прекращения испанской колониальной торговли. Тем не менее, необузданное использование каперов не было беспроблемным, так как нейтральные корабли часто подвергались нападениям, вызывая большое смущение английской короны и в результате суровые, но в конечном итоге пустые прокламации, такие как сделанные Елизаветой I в 1591, 1599 и 1603 годах.
В конце концов, огромные военные выгоды, предоставляемые большим флотом способных каперов, значительно перевесили дипломатические неудобства, вызванные любым пиратским поведением, приводящим к небольшому изменению взгляда на существующие законы.
Военная необходимость была лишь одним из аспектов мотивации нежелания Англии отказаться от пиратства. В дополнение к действию в качестве морских воров, ранние современные пираты также действовали как «агрессивные частные торговцы», игнорирующие действующее торговое законодательство и часто совершающие сделки, выгодные для Британской империи. Играя эту торговую роль, английские каперы открыли новые рынки, сделали новые товары доступными англичанам в значительных количествах и позволили обходится без дорогой посреднической торговли католической Испании, которая доминировала в Новом Свете.
Кроме того, эти же пираты часто выступали в роли исследователей, открывая возможности для будущих коммерческих маршрутов и использования ресурсов, а также закладывая основы для будущей колониальной экспансии.
Традиционное пиратство также оказало положительное экономическое влияние, поскольку по существу бесплатные пиратские товары стимулировали английскую экономику. Пиратское золото обеспечило столицу английского государства. Например, богатство, полученное сэром Фрэнсисом Дрейком, было
необходимо для основания английской Ост-Индской компании. Эти экономические факторы сыграли главную роль в продолжающемся нежелании Англии принять строгую интерпретацию существующего закона о пиратстве, поскольку такое действие могло бы серьезно навредить английской экономике.
Помимо военных и экономических вопросов, существовали также сильные культурные факторы, которые помешал английскому правительству занять жесткую позицию в отношении пиратства. Важно отметить, что в целом ранняя современная английская культура привыкла к насилию, особенно было распространенным, родившееся из анархии средневековья, мнение о том, что насилие является неизбежной частью внешней торговли. Это также дало нормативный статус пиратским действиям.
Грань между каперством и пиратством часто становилась гранью между королевскими наградами и виселицей

. Один из наиболее известных истории пиратов – Г. Морган – был выдающимся военачальником, добившимся громких побед во имя Английской короны. Несмотря на то что пирату грозило правосудие, он получил дворянский титул и должность вице-губернатора Ямайки. Многие пираты, такие как Фрэнсис Дрейк, считались национальными героями и законность их действий вряд ли была важной для нации в целом. Эта культурная амбивалентность особенно заметна в отношении самих пиратов, поскольку они часто сами считали себя английскими патриотами и гордыми протестантами, а не преступниками.
Совокупность военных, экономических и культурных факторов привела к тому, что многие в Англии имели амбивалентный взгляд на пиратство в XVI – начале XVII века.
После разрыва с Ватиканом, во время правления Генриха VIII, больше не связанного папскими предписаниями и диктатом, англичане решили бросить вызов Испании. После предоставления дуополии Испании и Португалии через Папских Быков Римской Церковью Англия, Франция и Нидерланды объявили открытый сезон против испанских кораблей. Ямайка, захваченная англичанами (1655 г.) у испанцев, была идеальным убежищем, из которого английские пираты атаковали испанские корабли.
Во время правления королевы Елизаветы поощрялось развитие дополнительного военно-морского флота, что состоял из платных опытных моряков для борьбы с растущей испанской угрозой, так называемых каперов.
В течение ее правления англо-испанские отношения ухудшились до такой степени, что война с испанцами была неизбежна, тем самым создавая необходимость более сильного присутствия на морях.
Используя каперов для разграбления испанских кораблей, королева Елизавета всегда могла отрицать свое отношение к этим действиям, поскольку они официально не были частью Королевского флота Великобритании.
Можно утверждать, что война с испанцами была неизбежна, тем самым создавая необходимость более сильного присутствия на морях.
Явное использование пиратов в Карибском море принесло великое богатство Великобритании. Кейнс связал все британские иностранные инвестиции с единым актом грабежа испанской армады. Он писал: «Я прослеживаю истоки британских иностранных инвестиций в сокровище, которое Дрейк украл у Испании в 1580 году. В тот год он вернулся в Англию, принеся с собой невероятные трофеи Золотого Хинда».
Королева Елизавета была значительным акционером в синдикате, который финансировал экспедицию. Из своей доли она погасила весь внешний долг Англии, сбалансировала свой бюджет и в ее руках оказалось около 40 000 фунтов стерлингов. Это она инвестировала в компанию Левант, которая процветала. Из прибыли компании Левант была основана Восточно-Индийская компания; и прибыль этого великого предприятия была основой последующих иностранных инвестиций Англии…Таким образом, каждый 1 фунт, который Дрейк принес домой в 1580 году, теперь стал 100 000 фунтов».
О деятельности Ф. Дрейка вспоминал его племянник в работе «Вокруг Света», в которой привел интересный материал по истории этого пирата: «Дрейк совершил плавание вокруг света, продемонстрировав мастерство судовождения. Королева пожаловала ему звание рыцаря как первому капитану, совершившему кругосветное плавание». В труде нет опечатки – С. Дрейк, племянник капитана, не ошибся, отметив первенство дяди в осуществлении путешествия вокруг света - притязания Ф. Магеллана на тот момент оспаривались, поскольку он скончался во время плавания в 1521 г.
Елизаветинские морские псы пользовались глобальным статусом и привилегиями, такими как служба на флоте во время различных военно-морских кампаний против испанских войск. Такие каперы, как Дрейк или Роли, пользовались свободой в экспедициях против испанского судоходства, каперы часто использовались и в качестве официальной части военно-морского флота.
Навигационный акт, изданный О.Кромвелем 9 октября 1651 г. сыграл значимую роль в истории английской морской торговли. Несмотря на то, что акт в первую очередь затрагивал экономические интересы Испании и Голландии (с которой вскоре началась война), предпринятые меры касались и пиратства. Об этом свидетельствует несколько пунктов акта. «Никакие продукты и товары, произрастающие или производимые в Азии, Африке и Америке «…»не должны ввозиться или доставляться в Английское государство «…» на каком-либо ином корабле или кораблях, кроме тех, которые действительно и без обмана принадлежат только гражданам этой республики или ее колоний под страхом конфискации корабля (со всем его снаряжением, пушками и принадлежностями), на котором будут доставлены или ввезены названные товары или продукты; половина конфискованного будет идти в пользу республики, а другая половина – в пользу всякого лица, или лиц, которые захватят товары или продукты и будут отстаивать свои права в каком-либо призовом суде республики». В одном пункте можно наблюдать как ограничение, так и расширение пределов деятельности морских разбойников. С одной стороны, торговля и товарообмен с незарегистрированными и крадеными судами преследуется по закону, а с другой стороны, каперы получают исключительное право на конфискацию груза и корабля законопреступника и за вычетом доли государству отстоять свое право на добычу.
Предпоследний пункт Навигационного акта фактически ставит каперство выше принятого закона. «Наконец, чтобы ни настоящий акт, ни что-либо в нем заключающееся не распространялось на слитки и на товары, захваченные или конфискованные кораблем или кораблями по поручению настоящего правительства». Иными словами, каперы получали право на полностью легальное изъятие и грабеж иностранных судов, а также сбыт высокоценных товаров и грузов. Логично заключить, что продажа производилась исключительно в английских портах – того требовало условие владения каперской грамотой.
Тем не менее, как только враждебные отношения между двумя народами
рассеялись и потребность в каперах снизилась, многие из моряков оказались без работы, что привело их к использованию полученных навыков, как пираты.
Ликвидация пиратства требовала пересмотра закона. Только в испанских колониях закон стал серьезным препятствием для пиратов, а захваченные в плен могли быть приговорены к пожизненному заключению или казнены, в то время как военно-морские командиры могли и действительно вешали захваченных пиратов.
Такое произвольное правосудие редко использовалось британцами, чьи законы требовали, чтобы захваченные пираты предстали перед судом и были признаны виновными присяжными, чего было трудно достичь