Использование возобновляемых источников энергии в Восточной Азии

Государства восточной Азии, пусть и показывают определенные достижения в развитии альтернативной энергетики, в основном, не догоняют страны ЕС и США.
В энергобалансе КНР как всегда, лидирует уголь. В 2008 г. он охватил около 70% энергопотребления, нефть и природный газ – 22%, новые и восстанавливаемые источники – 8%. Такая система, в принципе, отражает топливно-энергетическую базу страны. Она занимает приблизительно 14% мировых запасов угля (мировое почётное третье место после США и РФ), а запасы углеводородов довольно-таки малы – менее 1.5% мировых. Страна немалого потенциала в гидро-, гелио- и ветроэнергетике, а в том числе имеет существенные запасы урана [10, с. 14].
Одним из решений подобных задач и определённо важным вектором развития в нынешнем Китае принимают основание “неуглеводородной” экономики. Там развивается “Программа по развитию новой энергетики”, включающая в себя не просто атомную энергетику, применение энергии ветра и солнца, биоэнергетику, но и принципы “чистого угля”, компьютеризированные электрические сети, выработку новых двигателей для автомобильной промышленности и пр. В ней заложено продвижение в 2011–2020 гг. мероприятий по стимулированию энергосбережения, перспектива экологически чистой энергетики, выход индустрии на более экономичные принципы. На рост темпов альтернативных направлений энергетики рассматриваются инвестиции в сумме 5 трлн. юаней.
В Китае снова обратили взор на атомную энергетику. После некоей приостановки в 2000-е годы, возродилась идея программа строительства АЭС. К 2020 г. выработка электроэнергии ориентируется до 8% от общего показателя. К 2030 г. в стране планируется введение 30 АЭС. “Неуглеводородная” экономика использует и непопулярные способы применения каменного угля: его сжижение и пользование метаном угольных пластов (МУП). Так, на разработках Циньшуй (провинция Шаньси) в 2009 г. было поднято 0.6 млрд. куб. м МУП, к 2015 г. - 4.5 млрд. куб. м. Технология сжижения угля вполне интересный предмет российско-китайского сотрудничества при возведении завода на Дальнем Востоке России. Подобный протокол имел место между “ИнтерРАО ЕЭС” и китайской компанией Shenhua ещё в 2010 г.
Не менее важной видится энергетическая стратегия Китая по повсеместному внедрению энергосберегающих технологий. В его законодательство присутствуют жесткие санкции по поводу расточительных предприятий и всемерная поддержка передовых технологий в производстве. Принятые нормативы призваны стимулировать образование энергосберегающему и экологически ориентированному сегменту экономики, следующему по непростому пути индустриализации новейшего образца.
Процесс экономического роста хорошо виден в тех областях хозяйства и государственного сектора, где создаются так называемые в Китае корпорации

. Прогрессирующие технологические новшества корпораций ТЭКа – основополагающий принцип улучшения проблемы по эффективному использованию энергии. Общественное мнение в КНР, и наблюдаемые сдвиги на экологически безопасное развитие, есть все более чувствительный политический фактор, принуждающий власти и государственные корпорации вести твёрдый курс на экономию энергии. Сюда, помимо всего, прибавляются ещё и международные обязательства, взятые КНР. Это желание довести к 2020 г. долю экологически чистых принципов добывания энергии до 15% энергобаланса. Следуя планам Пекина, к 2018 г. совокупная мощность ветроэлектростанций первысит 30 млн. кВт, станций на солнечной энергии – 5 млн. кВт. [10, с. 19].
Ещё более глобальные перестройки по возобновляемым источникам у японских властей. До аварии в Фукусима по Плану инновационных энергетических технологий «Cool Earth 50», утверждённом министерством экономики, торговли и промышленности (МЭТП) в 2008 г., сегмент атомной энергии в первичном энергобалансе планировалось подтянуть с 10% до 60% к 2100 г., а возобновляемых ресурсов – с 5% до 10% (и существенно уменьшить часть ископаемого топлива с 85% до 30%). Подобный план был наработан Управлением по атомной энергетике для уменьшения выбросов углекислого газа к 2100 г. на 90%, львиная доля предполагалась за счет весомого вклада атомной энергетики. В июне 2010 г. в развитие энергетической безопасности и понижения выбросов углекислого газа МЭТП выработан протокол о росте собственного обеспечения энергоресурсами до 70% к 2030 г., и немалое значение в решении подобного вопроса играла, всё-таки атомная энергетика.
Но печальные события 2011 г. (авария на АЭС Фукусима) свели все усилия «на нет», и Советом по энергетике и окружающей среде (СЭОС) Японии было принято понятное решение о сокращении приверженности атомной энергии. Вникая в проблему, разговор шёл о перепланировании всей энергетической стратегии страны – вместо роста мощностей АЭС они выбрали решение отказаться от их последующего строительства и использования вообще (хотя до 2011 г. на них отводилось 30% производимой электроэнергии и предполагалось увеличение этого показателя до 40% уже к 2018 г