Регламентация различных сторон жизни христианского общества в Западной Римской империи IV-V вв. н.э
В IV в. н.э. христианство прочно укоренилось в жизни римского общества. Оно стало играть весомую роль не только в духовной жизни общества, но и в данный период начинает всячески проникать во властные механизмы, что в свою очередь сказалось на доминировании идей христианства и мнения первых отцов церкви и богословов в социальной сфере и привело к радикальному переформатированию римского общества.
Первым всестороннюю моральную оценку человеческого труда как совместного участия в деле творения во имя Бога-Творца дает Тертуллиан. Он не видит существенной разницы в моральном смысле между физическим и умственным трудом и ставит их одинаково высоко. Особое внимание он уделяет обязанности трудиться, обосновывая его в частности тем, что Творец дал человеку руки, чтобы трудиться и приносить дары. Немало внимания проблеме труда уделяет и святой Климент Александрийский. Об обязанности трудиться он напоминает в первую очередь богатым, поскольку именно в их среде укоренилось убеждение, что труд - обязанность бедных, что она унизительна для богатых и знатных. [5] Такое отношение к труду было унаследовано от язычества, и святой Климент пытается преодолеть его, прибегая порой к довольно интересным и оригинальным аргументам. Так, он обращает внимание на важность труда для здоровья и физического развития человека; работа в этом отношении похожа на спорт. Женщинам, в частности, он рекомендует заниматься трудом потому, что они не могли заниматься некоторыми видами спорта. Богатым труд способен дать простоту духа и принести самоудовлетворение. Кроме того, труд - основа праведной жизни, проявления общественных способностей и развития личности. Материально-духовная природа человека требует от него не только умственного труда, но и физических усилий. Аргументы в пользу здоровья духовного и физического, разумеется, подкрепляются у святого Климента аргументами этическими и религиозными. Наряду с уже указанным аргументом, касающийся природы человека, он ищет доказательств необходимости трудиться в духе Христова учения и данного Им примеру. Он ссылается также на высказывания Ветхого Завета. Наконец, он прибегает и к социальной аргументации, отмечая, что труд дает возможность помогать ближнему и делать добрые дела. Из утверждения святого Климента, что богатство не освобождает никого от обязанности трудиться, вовсе не следует, что он был врагом богатства. Это означает общее практическое требование внутренней свободы от власти богатства. Он лишь подчеркивает, что богатство не меняет человека и не определяет его ценности. Поэтому любое подобострастие к сильным мира сего он считает недостойным свободного человека, рассматривает это как грех перед Богом и лицемерие. [3]
Святой Климент при этом оговаривается, что бедность не является социальным идеалом христианства. Евангелие призывает не бежать от материальных богатств, а должным образом пользоваться ими, относиться к ним не как к цели всей жизни, а как к средству для достижения цели При этом он вспоминает известную уже нам мысль, что материальные блага есть дар Божий. Святой Климент сочетает положение о важной роли богатства положению о подчиненной роли тех, кто им обладает. Состоятельный должен помнить, что материальные блага, которыми он обладает, должны служить не одному ему, а всем, кто в них нуждается, а он сам должен заботиться о том, чтобы как можно успешнее выполнить эту вторую функцию. [1] Это значит, что не следует ждать, пока потребуют от тебя или начнут требовать, а нужно самому искать достойных, которым можно было бы сделать добро. В итоге благотворительность - это единственный путь к вечному блаженству. Таким образом, преодолевается чувство страха перед миром и его богатствами, которое возникло в начале. Преодолевается и боязнь того, что в христианских общинах возобладает влияние потребительского духа, свойственного тогдашнему миру. Святой Климент указывает, как избежать соблазнов и опасностей, которые подстерегают христианина в этом мире, что звучит очень актуально и убедительно и в наше время.
Подобные рассуждения мы находим и у святого Киприана, который находится под влиянием как Климента, так и Тертуллиана. Киприан видит опасность и в накоплении, и в расточительности. Проблема эта решается им вхождением в общину и подчинением ее контролю. В Карфагенский церкви он пытается ввести обычай распределения излишков богатств, в виде даров с алтаря: богатые составляют излишки своих богатств на алтарь, а бедные с алтаря их берут. Дары эти проходят через руки епископа, который, осуществляя литургию, представляет собой лицо Христа. Это является мощным фактором сплочения общины в деятельном участии и любви к ближнему в духе Христовом [1].
В начале IV века изменения в положении христианства и Церкви приводят к расширению общественной проблематики в произведениях и различных высказываниях христианских писателей. Требует теоретического обоснования влияние Церкви на социально-экономическую и политическую жизнь. Новое положение Церкви проявляется не только в большей свободе действия, но и в возможности влиять на политику христианского императора, участвовать в решении некоторых общественных проблем. Примером может служить передача функций третейского суда в руки епископов. Это способствовало росту их общественного авторитета, прежде всего потому, что население утратило доверие к государственным судам из-за взяточничества. Однако и императоры, начиная с Константина, вмешиваются во внутренние дела Церкви, создавая для нее сложную проблему, которая также требует теоретического осмысления. Нужно было заняться не только созданием христианской концепции государства и его отношений с Церковью. Требовали оценки такие общественные институты, как собственность, труд, кредит, рабство во всех его формах и т.п. Высказывания Отцов Церкви в эту эпоху возникают как бы спонтанно, они носят преимущественно проповеднический характер и чаще всего предлагают оценку конкретных ситуаций, а не являются теоретическими конструкциями.
Первые понимания относительно христианского вида государства мы находим у святого Афанасия. Он сравнивает хорошую организацию государства с гармонией, установленной Богом и которая царит во вселенной. Он обращается также к идеям апостола Павла, формулируя органическую концепцию государства, в котором все сословия и представители всех профессий создают один социальный организм.[4]
Однако наибольшее значение имеют здесь мнения современников, которые рассматривает вопрос о собственности в связи с известной нам уже идеей Ветхого Завета, человек лишь арендует материальные блага, которые являются собственностью Бога. Но вместе с тем они отмечают, что право распоряжаться собственностью в этом смысле находится у человека, ибо только он благодаря своей разумной природе может быть субъектом права собственности. Они подчеркивают, что таким полномочием обладают все, а материальные блага являются, по сути, общим достоянием. Это положение впоследствии будет только уточненное в том смысле, что общее право, как право пользования, является актуальным, а как право владения - потенциальным. Таким образом, факт владения и право на него, не осуждает использование материальных благ ненадлежащим образом и жадность, страсть к обладанию ими.[3] Поскольку все имеют актуальное право пользования, тот, кто раздает свое богатство (доходы с земельных владений) не делает ничего удивительного. Он лишь выполняет свой долг, выражая тем самым благодарность Богу за его дары и милости. Тот, кто оставляет себе излишки сверх того, что назначено на удовлетворение потребностей на уровне необходимого, обкрадывает других
Зарегистрируйся, чтобы продолжить изучение работы
.
Обязанностью богатых богословы считают раздачу милостыни. Они называет при этом две ситуации, в которых обязанность эта незыблема: а) в случае крайней необходимости ближнего, если ее не превышает своя собственная потребность, и б) когда дело касается доходов, превышающих потребности человека, а значит, избыточных и ненужных, поскольку в социально-политической ситуации того времени не существовало проблемы инвестиций. [5]
Как видим, в этот период довольно широко трактуются обязанности, налагаемые на владение собственностью, и рассматриваются как требование справедливости. Однако, по мнению мыслителей, здесь должны быть соблюдены принципы христианской мудрости. Представители церкви осуждают тех, кто вместо того, чтобы направлять свои излишки на помощь ближнему, использует их как средство получения прибыли, давая в долг под высокие проценты. Впрочем, они выступают не только против кредитного ростовщичества, но и товарного, и в сфере обслуживания, то есть обвиняют тех, кто, пользуясь тяжелым нуждающимся положением ближнего, пытается извлечь из этого максимальную прибыль. Они обращают внимание на общественный вред ростовщической ссуды, потому что вместо того, чтобы помогать заемщику, заем увеличивает его нужду, порождает ненависть и вызывает распад общественных связей. Ростовщичество порождает еще и зависимость от ростовщика и порабощения человека. Осуждается также легкомыслие, с которым некоторые люди затягивают выплату долга, не желая заняться трудом и быть экономными. Главным же мотивом труда должно быть, по мнению мудрецов, любовь к Богу и ближнему. Трудиться следует не только ради удовлетворения своих потребностей, но и ради того, чтобы помогать ближним. [4]
Социальное расслоение и разделение на богатых и бедных в империи настолько велико, что, собственно говоря, это два разных мира, два отдельных государства. Но если бы не бедные, не те, трудом которых живут богатые, то не хватило бы на всех необходимых средств к существованию. Поэтому со всей авторитетностью своего положения и с чувством ответственности мыслители описывают условия труда того времени, особенно тяжелого труда крестьян и шахтеров, и обращают внимание на их невыносимое материальное положение. При этом подчеркивается, что трудиться обязаны все и никто не имеет права жить чужим трудом. Понятно, что они видели необходимость разделения функций в обществе и им совсем не была далека идея органического устройства общества. Они боролись только против чрезмерного имущественного расслоения и выступали в защиту бедных и угнетенных. [1] Они исходят из той предпосылки, что земные блага были отданы Богом в пользование всем людям, а потому в принципе, являются общей собственностью и каждый может пользоваться ими по- своему естественному праву. При этом они не отрицают индивидуальной собственности как формы распоряжения материальными благами. Но со всей решительностью выступают против злоупотреблений собственностью со стороны богатых, против уклонения их от своего долга владельца и против угнетения с помощью собственности. С такой же любовью хозяева должны относиться к рабам, заботясь об их благе и духовном развитии. Христианские мыслители требуют не использовать рабов как собственную прислугу, а научить ремеслу, чтобы они могли себя прокормить и отпускать их на волю. В этом есть рациональное программа решения проблемы рабства, которая исключает социальные потрясения, программа превращения рабов в полноценных членов общества. Осуществление такой социальной политики требовало, однако, от богатых людей глубоких христианских убеждений. К сожалению, социально-нравственное положение в империи было очень шатким и представляло опасность для самих основ христианства, которое быстро развивалось и юридически утверждалось. [3]
Читая высказывания Отцов Церкви этого периода относительно социальной темы, мы становимся свидетелями драматической борьбы Церкви за сохранение своего статуса Церкви обездоленных. Эта борьба настолько безнадежна, что подобные высказывания лишь указывают на опасность, бьют тревогу перед угрозой, которую Отцы Церкви видят, но перед которой они в определенной степени бессильны. Они не в состоянии сделать полный, всесторонний анализ ситуации и программу решения проблемы. Прежде всего мы не находим в них христианской теории этого комплекса вопросов. Особенность христианского подхода к делу заключалась в том, что он принимал двойственную природу человека и, согласно его двойственную судьбу, - двойной контроль за его жизнью. Основным в христианском подходе было различие духовных и мирских интересов, а затем отношения между религиозными и политическими институтами создавали для христианина новую проблему. По этим причинам христианство поставило вопрос, неведомый в античном мире, вопрос о взаимоотношениях церкви с государством, и начале различных форм лояльности и внутреннюю (церковную) систему наказаний, чего совсем не предусматривала античная концепция гражданства. [2]
Трудно себе представить, что идея свободы сыграла бы такую большую роль в европейской политической мысли, если бы этнически религиозные институты не получили такой широкой автономии, а по силе своего воздействия - и предпочтений перед государством и средствами принуждения. В этом контексте стоит вспомнить взгляды Амвросия Медиоланского (вторая половина IV в.), Блаженного Августина (начало V в.) И святого Григория (вторая половина VI в.), которые стали основой для христианских убеждений и неотъемлемой частью церковной концепции относительно взаимоотношений двух упомянутых институтов. Амвросий особо отличился своим горячим стремлением к автономии церкви в духовных делах. [1] То есть не надо думать, что в этом отношении он чем-то отличался от других христиан данного периода, но сам характер формулировки своих убеждений и непоколебимая им верность перед лицом противников сделали его авторитетом для следующих поколений христианских авторов, ссылались на него в своих доводах. Он недвусмысленно заявлял, что в духовных делах церковь занимает юрисдикцию над всеми христианами с императором включительно, ибо император, как и всякий другой христианин, является чадом церкви; то есть он «находится внутри церкви, а не над ней» [2]. В письме императору Валентиниану он смело утверждает, что в делах веры «епископы могут судить императоров, а не императоры епископов» [2]. Он никоим образом не ставил под сомнение обязанность послушания гражданской власти, но в то же время утверждал, что не только правом, но и обязанностью священника является хулить светского правителя за моральные прегрешения - принцип, которому он не только учил, но и придерживался на деле сам. По одному знаменательному событию он отказался отправить таинство евхаристии в присутствии императора Феодосия из-за того, что по вине последнего было устроено резню в г. Фессалоники, а по другой он медлил с этим таинством, пока император не отменил свой приказ, который Амвросий считал дискриминационным по отношению к привилегиям епископата. А еще в одном случае он устойчиво противостоял постановлению императора Валентиниана о передаче храма арианцам: «Дворцы принадлежат императору, а храмы - епископу» [4]. Он соглашался с правом императора распоряжаться светским имуществом, включая церковные земли, но отказывал последнему в праве касаться самих зданий как непосредственно предназначенных для духовного потребления. И в то же время он решительно отвергал любое оправдание силового сопротивления императорским повелениям. Он мог спорить, просить, но ни за что не стал бы подстрекать народ к бунту
50% доклада недоступно для прочтения
Закажи написание доклада по выбранной теме всего за пару кликов. Персональная работа в кратчайшее
время!
Задать вопрос
на новый заказ в Автор24. Это бесплатно.
